– Кажется, мне нужно учить русский язык, - нарушив молчание, произнесла Кэти. - Пора? Или подождем месяц-другой?

    Каргин смущенно хмыкнул, покосился на нее, представил, как она будет смотреться в московской квартире или в Краснодаре, на кухне у матери либо где-нибудь под цветущей черешней. Как будто неплохо… За исключением того, что кухня - восемь метров, а квартира в Москве - пятьдесят, и нет в ней ни ложа кинг-сайз, ни зеркала на потолке, ни холодильника, набитого омарами. Бассейна, кстати, тоже нет. Правда, имеется ванна, но в ней Каргин помещался только с поджатыми ногами.

    Близкий рев танковых двигателей вывел его из задумчивости. Они медленно катились мимо полигона, в дальнем конце которого стоял огромный квадратный ангар с распахнутыми вратами. Справа от ворот возвышался помост на стальных балках - словно трибуна для принимавших парад маршалов и генералов, только не украшенная знаменами и без почетного караула у изножья неширокой лесенки. Но генералы на этой трибуне были - несмотря на изрядную дистанцию, Каргин различил фуражки с кокардами, золотистый блеск погон и сияние позументов. Три человека в форме, довольно экзотической и пышной, а при них - пара гражданских лиц.

    Из ворот ангара с грохотом выезжали танки. "Абрашки" [24] , старье, определил Каргин, но, приглядевшись, понял, что видит не такое уж старье - модернизированный вариант М1А1 с усиленной броневой защитой, тремя пулеметами и гладкоствольным 120-миллимеровым орудием. "Однако против Т-90 [25] не потянет, - мелькнуло в голове у Каргина. - Или потянет?"

    – Притормози на минуту, - сказал он, касаясь пальцев Кэти, лежавших на руле. - Любопытно поглядеть. Эти три попугая на жердочке у ангара - кто такие?

    – Клиенты. Заказчики. Покупатели. - Прикрываясь от солнца, Кэти приставила ко лбу ладошку. - С ними Дик Баррел из технической дирекции и Гельт… да, кажется, Гельт, переводчик.

    – С каких языков?

    – С фарси [26] и арабского.

    – Понятно, - вымолвил Каргин, привстал, опираясь на спинку сиденья, и начал разглядывать просторный плац.

    Шесть машин, рыча и набирая скорость, расходились веером. Летел из-под гусениц гравий, клубилась смерчем пыль, раскачивались антенны над широкими приземистыми башнями, похожими на втянувших лапы крабов с выставленной вперед гладкой цилиндрической клешней, угловатые скаты и лобовая броня матово поблескивали, гул моторов сливался с визгом и скрежетом терзаемого металлом камня. Две машины на левом фланге ринулись к двухметровой насыпи, взлетели по откосу, рухнули с края вниз и приземлились в пыли и грохоте, описав в воздухе стремительную параболу. Пара танков справа форсировала рвы: один - траншею на полной скорости, другой медленно сполз в глубокий окоп отвесного профиля, покрутился там, будто уминая плоть и перемалывая кости условному противнику, задрал к небу пушечный ствол и выполз на ровное место. Экипажам центральных машин достались имитация шоссе, перегороженного противотанковыми надолбами, и глухая кирпичная стена изрядной толщины. Поизвивавшись среди бетонных пирамидок, они синхронно развернули башни стволами назад и, сбросив газ, обрушили стену, после чего переползли через груду обломков.

    – Лихо! Молодцы! - пробормотал Каргин, взирая на эти маневры как зачарованный.