Я не хочу, чтобы меня опять били, подумала Цзин Ли.

– Нет.

Он снова ее ударил.

– Нет, ты была. Теперь я знаю, что ты врешь, и ты тоже знаешь, что я это знаю. Ясно? Ну? Не дури мне голову, поняла? Тот лимузин. Кто такие те китайцы в лимузине, которые тебя искали?

Ох, подумала Цзин Ли, он кое‑что знает. Надо очень тщательно обдумывать все, что я буду ему говорить.

32

Пока он еще ни о чем не подозревал. Думал, это просто визит вежливости. Нечто вроде брачного ритуала, принятого у богатых самцов. Коньяк, сигары. Ну, не совсем брачный ритуал, но одного из них точно отымеют. Причем не меня, сказал себе Марц. Они сидели в садовых креслах, любуясь огнями Манхэттена. Пятая авеню, Рокфеллер‑центр, Крайслер Билдинг, Эмпайр Стейт Билдинг, мосты, ведущие в Бруклин, далекие и близкие освещенные окна: уют и величие. Даже Чен, с его подчеркнутым самодовольством, казалось, был впечатлен.

– Сколько стоит такой дом? – спросил Чен.

Удивительно бестактный вопрос.

– Все здание целиком? – невозмутимо уточнил Марц. – Трудно сказать.

– Я имею… у меня есть квартира в Тайм‑Уорнер‑центре.

– Да, я слышал, что там имеются очень хорошие квартиры. – Марц старался не показывать, что он передразнивает Чена. – Самые лучшие в городе.

Раскрылись двери лифта. Один за другим оттуда вышли мужчины с портфелями.

Чен удивленно покосился на Марца:

– Кто эти люди?

– Мои друзья.

– Да, я понимаю, – произнес Чен.

Но приподнялся в кресле, чуя неладное.

И тут, в этот решающий момент, который определял все настроение нынешнего вечера, Марц наклонился вперед и очень мягко толкнул его, принуждая сесть.

Чен так и замер.

– Друг мой, – проговорил Марц, – наступила та часть вечера, которая для меня особенно важна.

Чен молча опустился на место, насторожившись, сжав ручки кресла. Его телохранители сидели сейчас в вышеупомянутом Тайм Уорнер: по всей вероятности, пили пиво и смотрели кабельные каналы. Он разрешил Марцу прислать за ним машину и не хотел, чтобы вместе с ним сюда ехали его люди. Похоже, теперь он понял, что допустил ошибку, на которую не имеет права по‑настоящему богатый человек, попавший в Америку.

Марц повернулся к нему:

– Чен, мы пригласили вас сюда по одной‑единственной причине. Я – главный инвестор весьма многообещающей фирмочки, производящей медицинские препараты, которая называется «Гудфарм». – Он сделал знак переводчику, тщедушному американскому китайцу, аспиранту Колумбийского университета, чтобы тот подошел и присоединился к ним. Все остальные расселись за столом у лифта, раскрыв свои ноутбуки. – С этого момента переводи все, что я скажу. Я не хочу никакого недопонимания. Я хочу, чтобы он привык к твоему голосу и чтобы ты привык к его голосу.

Переводчик по всем правилам официальной вежливости поприветствовал Чена. Взгляд Чена заметался между ним и Марцем.

Марц продолжал:

– Мой друг Хуа работает на меня восемь лет. Он знает ваш диалект. Он будет переводить. Недавно вы в короткий срок продали на бирже много акций «Гудфарм» и таким образом сбили цену. Говоря «вы», я подразумеваю и лично вас, и всех китайских инвесторов, которым вы даете советы. Впечатляющая операция, однако вы предприняли ее, пользуясь краденой информацией.

Переводчик по‑китайски повторил сказанное.

– Я слушаю, – сказал Чен по‑английски, словно ища возможность вступить в переговоры.

– Сегодня вечером вы обзвоните всех ваших друзей‑инвесторов, живущих в Китае, и велите им покупать акции «Гудфарм» с самого открытия торгов – с десяти утра по шанхайскому времени.