Эллиот довольно улыбнулся.

– Ваш муж – значительная персона, – заявил он. – И я очень ценю его дружбу.

– Билл на крыше с каким‑то мистером Ченом, который приехал из Китая.

Эллиот глянул ей прямо в глаза:

– Миссис Марц, уверяю вас, мы прекрасно знакомы с мистером Ченом.

Она провела их в глубь квартиры и потом по коридору, к другому лифту, посмотрела, как они в него садятся, потом вспомнила: жиголо для инвалидок – и заспешила обратно к телефону.

31

Самая долгая поездка в ее жизни. Они тащились по какому‑то бруклинскому проспекту, она так решила, потому что машины то и дело останавливались и вокруг слышались гудки и сирены; затем они ехали по каким‑то ухабам, а потом она услышала рев моторов и жуткий запах дерьма. Через несколько секунд фургон остановился и въехал в гараж. Сейчас она просто ждала. От напряжения у нее ныла шея. Но больнее всего было от клейкой ленты на глазах. Лента прилипла к бровям и ресницам и натягивалась всякий раз, когда Цзин Ли моргала. Она почувствовала, что мотор фургона выключили, и услышала, как открылась и захлопнулась передняя дверца, а потом скользнула в сторону боковая.

– Отлично, – сказал ей голос, тихий, злобный и непреклонный, – теперь я тебя вытащу. Не брыкайся.

Она и хотела бы, но не было сил.

– Кивни, чтобы я видел, что ты меня поняла.

Она так и сделала; край ведра стукнулся ей в грудь.

Она почувствовала, как его большие руки хватают ее, точно мешок, и волокут по металлическому полу фургона.

Потом он поднял ее и понес, упираясь плечом ей в живот. Он нес ее, как ей показалось, куда‑то вниз. Она слышала скрип. Странный запах химикатов разъедал ей ноздри, от него тошнило.

Он опустил ее на кровать или на диван.

– А ты легкая, – произнес он. Она не поняла, к чему он это сказал. – Не двигайся, мне надо кое‑что с тобой сделать.

Она вся напряглась, ожидая самого худшего. Но он только опоясал ее чем‑то металлическим и тяжелым. Она слышала, как щелкнул ключ.

– Сейчас сниму с тебя ведро.

Она почувствовала, как с ее одежды и волос сдирают ленту, потом с нее стащили ведро.

Его пальцы ощупали ей лицо, и она стала биться и плакать.

– Эй! Я просто снимаю ленту у тебя со рта!

Она заставила себя не шевелиться. Ее сильно тошнило от химикатов. А может, от его близости. Она чувствовала, как он отлепил ленту от ее щек и губ. Кожу в этих местах жгло. Она подвигала лицевыми мускулами.

– Вот бутылочка с водой.

Что‑то коснулось ее губ. Она бешено замотала головой.

Он дал ей подзатыльник.

– Пей. Не будь дурой.

Она повиновалась, открыла рот, стараясь не подавиться. Это была обычная вода, насколько она могла судить.

– Короче, – начал он. – Я знаю, что тебя звать Дзин Ли, или как там это произносится. Но вот кто ты такая?

Она прочистила горло. Жаль, что она его не видит.

– Почему я должна тебе отвечать?

– Потому что я, черт побери, так сказал!

– А ты кто?

– Я? – Он фыркнул.

В его ответе она расслышала целую философию: воинственную гордость, упорное неверие в то, что миру нет до него дела, и скрывавшуюся за этим неуправляемую, яростную ненависть к себе.

– Ага. Кто ты? – нагло повторила она.

– Я – тот, кто побеждает. Вот что буквально означает мое имя.

– И какое оно?

Он ударил ее по лицу.

– Вопросы тут задаю я. Не забывай об этом.

Она упала назад, ожидая, что он снова ее ударит. То, что он ей сказал, не выходило у нее из головы.

– Короче, у меня к тебе вопросы.