Сьюзан Томпсон, Нил Рамси, а также Дэниел и Темпест Эбботт, и еще Джои Китон.

И Амелия. Милая Амелия. Рана в сердце Керри снова закровоточила.

Прибыв в больницу, они узнали, что в деле появилась как минимум еще одна жертва.

Когда арестовали Тео Томпсона, он настоял на том, чтобы ему позволили связаться с отцом, поскольку он не смог дозвониться до своего адвоката, Льюиса Йорка. Ти-Ар Томпсон также не подошел к телефону, так что к нему домой послали полицейского, чтобы он привез его в участок. Полицейский обнаружил широко распахнутую дверь и мертвого старика, лежащего у подножия лестницы.

Судмедэксперт считал, что Рамси был буквально раздавлен между двумя машинами. На задней части «Лексуса», принадлежавшего Сьюзан Томпсон, были обнаружены повреждения. Следы посторонней краски свидетельствовали о том, что между ее автомобилем и машиной Рамси, вероятно, произошло столкновение. Результаты экспертизы должны будут подтвердить это. Последнее сообщение, которое получил Рамси, было от Сьюзан Томпсон с требованием встречи. В данный момент Керри и Фалько считали, что кто-то – возможно, Тео Томпсон, или Кит Бельмонт, или Села Эбботт – решил подчистить концы в этом деле.

Это должен быть кто-то из них. Все остальные мертвы.

Проблема заключалась в том, что у Бельмонта железное алиби, Села на тридцать первой неделе беременности, а Томпсон пока что так и не заговорил.

– По-моему, можно смело считать, – пробормотал Фалько, – что все, кто имел какое-либо отношение к тому, что случилось с Амелией, а также матерью и сестрой Селы, получили по заслугам. Ну, может быть, кроме Тео.

– Этот свое получит, – сказала Керри. Уж она позаботится о том, чтобы он оказался за решеткой.

Дверь в палату Селы открылась, и Бельмонт высунул голову в коридор.

– Вы можете войти, – объявил он. – Но ей нельзя перенапрягаться – это условие врачей.

Керри не сочла нужным ему отвечать. Она пошла в палату, Фалько – за ней. По дороге Керри выкинула пустой стаканчик из-под кофе в мусорную корзину, стоявшую у двери в ванную.

Села Эбботт встретила их полусидя, голова ее покоилась на высокой подушке. Ее бледность особенно выделялась на фоне зеленой ночной рубашки. Оба запястья у нее забинтованы. Одеяло, покрывающее ее, аккуратно заправлено.

– Села, – Бельмонт подошел к кровати, – как я уже говорил, на любой неудобный вопрос ты можешь не отвечать. Тебе многое пришлось пережить, так что не пытайся сразу рассказать обо всем.

Она кивнула.

– Я готова дать показания.

Керри пододвинула поближе к Селе специальный стол, на который обычно ставится поднос с едой, и положила на него диктофон. Включила его, назвала всех присутствующих и напомнила Селе о ее правах, прежде чем предоставить ей слово.

– Назовите свое имя, и после этого вы можете сообщить нам то, что хотели. По мере вашего рассказа у нас могут возникнуть вопросы.

Она снова кивнула.

– Меня зовут Села Эбботт. Рано утром в среду, шестого июня, в наш дом проник человек. Я не знаю, откуда он взял пароль от нашей сигнализации, но он его знал. Этот человек застрелил моего мужа, а потом застрелил мою подругу, Кэрол Лофланд.

– Женщину, выдававшую себя за Жаклин Роллинс, – пояснила Керри.

– Да. Она была близкой подругой моей матери, и в общем-то она заменила мне мать после ее смерти. Я привыкла во всем на нее полагаться. Я нуждалась в ее присутствии – нам было проще представить ее как мою мать.

Не то чтобы очевидное решение, но – ладно. Села замолчала на минуту, ожидая, не появятся ли у Керри вопросы, потом заговорила снова:

– Этот человек силой вытащил меня из дома и привез в коттедж в лесу.