Взятка, которую от имени князя Владимира и по поручению князя Александра они привезли в Батиханство, должна была сыграть роль буфера между этим самым Батиханством и Ливонией. Не очень у них пока складывались отношения на всех уровнях, даже несмотря на то, что попы новой веры активно и красноречиво проповедовали, учили жить в покорности и смирении, предлагая посмертное блаженство. Но ни Владимиру, который был всего лишь слэйвинским князем средней руки, ни Александру, наследнику великого Ярицслэйва, не хотелось, чтобы Батя-хан взял под контроль столь впечатляющие по древнему наследию знаний территории. Пусть батиханство приручает тевтонов, как до этого другие Ордена, а они сами справятся. Или не справятся.

Дача взятки - всегда очень унизительное занятие. Тут специальное умение нужно, навык, которого у Добрыши не было. Василий не воспринимал это, как нечто неестественное. Установились у князей такие правила отношений - да, пожалуйста. Батиханство эти правила поддерживает - два раза, пожалуйста. Пытаются они между собой какие-то отношения, обозванные "взаимовыгодными", выстроить - да и пес с ними. И те обманывают, и другие. А что взамен? Кто пойдет в новые церкви, даже несмотря на то, что выстраивают их на чудесных местах? Подумаешь, золотом купола облили, на каждой ступе (фрагмент архитектуры, примечание автора) по кресту установили, а глаз замазали, старинные иконы перерисовывают - весь народ прекрасно знает, что это всего лишь баловство. Господь-то один, он-то все видит, хоть и одно у него всевидящее око. Попы песни поют, слух радуют - так какой же от этого вред?

Василий искренне считал, что так навсегда и останется: извечная Вера и безобидные поповские штучки, предлагающие на эту Веру взглянуть, как через кривое зеркало. Поэтому привезенная дань - всего лишь работа, а не попытка что-то менять.

Первым делом он отправился к чиганам, стоявшим за семи холмами целым лагерем, а, точнее - табором. У князей в последнее время было модно приглашать к себе на попойки чумазых парней с бубнами, которые гнусавыми голосами выводят рулады-здравницы, а несчастный медведь, не достигший взрослого возраста, прыгает на задних лапах, устремив взгляд куда-то в небеса. Вася это увлечение не разделял. Чигане ему нужны были по чисто коммерческим делам.

Коммерция всегда замешена на надувательстве, а большая коммерция - на большом надувательстве. Чигане - все коммерсанты. Им можно заказать лошадей, причем, в любом количестве, причем, даже если у них нет ни одной кобылы поблизости. Но так не бывает: где конь - там обязательно появится чиган. Такая уж у них манера, они за версту чувствуют четвероногих скакунов. А двуногих скакунов не бывает - разве, что зайцы. Но мчаться в упряжке из зайцев - как-то не прижилось.

- Чего надо? - спросили чигане, окружая и протягивая вперед жадные грязные руки.

- Мне зайцы нужны, - отмахиваясь от рук, сказал Василий.

- Сколько? - спросили без всякого удивления жители табора.

- Сорок, - ответил Вася. - Чтоб гарцевать могли и хорошо подкованные.

- Денег сколько дашь? - замотали головами чигане.

- Не обижу, - ответил ливонец, брезгливо вытаскивая из кармана заползшего туда чиганенка. - Задаток сейчас. Остальное - по факту. Сорок - и не меньше.

- Куда доставить?

Василий задумался: сорок голов - это целый табун. Пригнать к ним на постоялый двор - создать неудобства и себе, и прочим жильцам. Он знал, где располагались батиханские конюшни, но хотелось бы, чтобы это не было просто передачей скакунов из одних рук в другие.