Я изложил бы это так. Я не
собираюсь утраивать заговор, чтобы обвинить в убийстве человека, который его не совершал. Да, правда, любой из них может оказаться коммунистом,
но было бы несправедливо повесить на одного из них убийство. Мое предложение ясное и бесхитростное – разоблачить истинного убийцу и привлечь его
к ответственности, и я предлагаю этот окольный путь, поскольку никакой другой, похоже, не приведет к успеху. Ясно, что полиция спустя пять дней
ничего не добилась, так же как и ФБР, если оно замешано, а вы думаете, что замешано. Я хочу заработать свой гонорар, а почет меня не очень
заботит.
Рэкил нахмурился:
– Я все еще не совсем понял, что именно вы предлагаете.
– Знаю, я многословен, но я не хочу, чтобы меня неправильно поняли. – Вулф подался вперед и положил ладони на стол. – Свидетель, очевидно,
запирается. Я предлагаю, чтобы вы согласились предоставить двадцать тысяч долларов, которые будут выплачены, если мой метод приведет к успеху.
Это покроет и мой гонорар за оказанные неординарные услуги, и те чрезвычайные издержки, которые я могу понести. Вы должны понять два условия: вы
санкционируете расходы в ваших же интересах и их единственным результатом будет поимка виновного, – он повернул ладони вверх. – Вот и все.
– Господи. Двадцать тысяч. – Рэкил покачал головой. – Это же куча денег. Вы хотите получить чек на эту сумму сейчас?
– Нет. Вы заплатите только, если я ее заработаю. Устной договоренности вполне достаточно. Мистер Гудвин нас слышит, а у него хорошая память.
Рэкил открыл рот и снова закрыл. Он посмотрел на жену. Потом перевел взгляд на Вулфа.
– Послушайте, – убежденно сказал он, – возможно, я тугодум. Для меня это звучит так, словно эта сумма пойдет на подкуп свидетеля. Моими
деньгами.
– Не будь дураком, Бен, – резко сказала жена.
– Я думаю, вы не совсем понимаете, – сказал ему Вулф. – Подкуп – это уголовно наказуемое деяние, противоправное по любым меркам. Если кто то
получит от меня хоть малую толику ваших денег, то только как стимул для того, чтобы сказать правду. Да, некоторое влияние деньги окажут. Но
подкуп – конечно же, нет. Что касается суммы, то меня не удивляют ваши колебания. Это и впрямь немалые деньги, но за меньшую цену я бы не
взялся.
Рэкил снова посмотрел на жену.
– Что ты имела в виду, Паулина, говоря «не будь дураком»?
– Я хотела сказать, что ты был бы дураком, если бы не согласился, – она так сильно увлеклась, что у нее зашевелились губы. – Ведь это ты захотел
пойти в первую очередь к мистеру Вулфу, а теперь, когда он предлагает что то сделать, ты говоришь о подкупе. Если дело в деньгах, то у меня
достаточно своих денег и я заплачу… – она неожиданно замолчала, сжав губы. – Я заплачу половину, – сказала она. – Это будет справедливо, каждый
заплатит по половине, – она обратилась к Вулфу. – Это кто, та женщина, Гоухин?
Вулф пропустил ее реплику мимо ушей. Он спросил у Рэкила:
– Итак, сэр? Что вы решили?
Рэкилу происходящее было явно не по нутру. Он избегал пристального взгляда жены, но знал, что она следит за ним, и это давило на него. Он даже
посмотрел на меня, как будто мои глаза могли ему чем то помочь, но я сделал каменное лицо. Тогда он снова повернулся к Вулфу.
– Хорошо, – сказал он.
– Вы принимаете предложение в том виде, как я его сформулировал?
– Да. Только я заплачу все. Я предпочел бы не… Я предпочел бы заплатить сам. Вы сказали «вы заплатите, только если я ее заработаю». |