— Я должен получить расписку.

Тот вывел свои каракули на бланке, который протянул ему коп, поблагодарил его и сел в машину.

До скромного одноэтажного домика, стены которого были покрыты штукатуркой. Майкл добрался всего за несколько минут. Здесь пятнадцать часов тому назад он оставил миссис Уилсон. Фасадные окна ломика были освещены.

На стук Шейна дверь открыла сама вдова. Она была одна в маленькой, но уютной и светлой гостиной.

— Сара прилегла, — смущенно объяснила женщина. — Я велела ей побольше отдыхать и не утруждать себя домашней работой, пока могу ей помочь. — При этом она с тревогой всматривалась в лицо детектива.

Шейн снял шляпу и, тряхнув рыжей шевелюрой, сказал:

— Что ж, может, оно и к лучшему. У меня не очень-то хорошие новости, миссис Уилсон.

Чтобы не упасть, женщина ухватилась за спинку стула. На худой костлявой руке выделялись голубые вены.

— Вы… не нашли того, кто убил Клема?

Майкл не смотрел на нее.

— Я знаю, кто это сделал. — И помолчав, тихо добавил. — Простите.

— Вы хотите сказать… что это Боб? — голосом, лишенным всяких эмоций, спросила она.

— Разве вы сами не догадывались все это время? — парировал Шейн.

— Нет, мистер Шейн. Я боялась, что… — Голос ее дрогнул. Но, взяв себя в руки, она продолжила: — Не думайте, я не стану его защищать. Если бы он дезертировал — другое дело, я бы его укрыла и не важно, какие чувства при этом испытывала бы. Любая мать на моем месте поступила бы точно так же. Но убийцу своего отца я защищать не намерена.

Майкл опустился в кресло и вытащил сигарету.

— Вам лучше рассказать мне все.

Миссис Уилсон судорожно скривила рот, пытаясь заставить себя заговорить. Наконец ей это удалось.

— Это началось, когда какой-то военный человек пришел к нам и сказал, что Боб убежал… дезертировал. Клем чуть не сошел с ума. Он проклял Боба и заявил, что не считает его больше своим сыном. У нас на стене висела фотография, где наши сыновья были сняты вместе. Клем даже отрезал на ней Боба. И поклялся офицеру, что выдаст его, как всякого другого дезертира, если тот покажется дома. — Она умолкла, закрыв лицо руками. Но спустя некоторое время снова продолжила: — Два дня назад пришел какой-то человек и разговаривал с Клемом. Я не слышала, о чем они говорили, но муж рассказал мне. Этот человек заявил, что Боб скрывается в Майами. Боб боялся встретиться с отцом, но велел тому человеку передать, что с ним все будет в порядке и его не арестуют, если Клем согласится продать свою заправочную станцию почти задаром. Ну, муж, я так думаю, много чего ему наговорил! Велел передать сыну, что никаких глупостей не потерпит, и посоветовал ему сдаться, чтобы, возможно, облегчить свою участь. И даже дал ему для этого срок до полуночи. — Волнение мешало ей говорить. Тыльной стороной ладони женщина вытерла набежавшие на глаза слезы и еле слышно прошептала: — И точно, около полуночи Клем примчался как сумасшедший и собрался звонить вам. Меня вдруг осенило… не сразу, спустя некоторое время, а что, если это был Боб? Если он увидел, как его отец бросился к телефону? Но я не могла в это поверить. Кто угодно, только не мой мальчик! И муж мой так любил наших сыновей! Боб всегда был буйным, но он не стал бы… он просто не смог бы сделать это. Я точно знаю, что не смог бы.

— Вам следовало бы сразу рассказать мне все.