Они посмотрели друг другу в глаза. Взгляд Дайаны был очень серьезен, в его глазах тоже не было и намека на юмор.

— Но ведь ты будешь все равно постоянно разъезжать, — наконец выдавила она, — собирать материал для очередной книги.

Том пожал плечами.

— Да. Но я бы хотел делать это тогда, когда мне удобно. С тех пор как я уволился, мне сделали два предложения: вести постоянную колонку обозревателя в местной газете и писать еженедельные обзоры для одной центральной газеты. А ты против путешествий? Особенно если у тебя появится помощник, который будет тут жить и за всем присматривать?

Поморщившись, Дайана с тоской посмотрела на травмированную ногу.

— Сомневаюсь, что у меня хватит сил снова начать дело.

— Но надежда все же есть?

— Да, — произнесла она после длительной паузы. — Прости, Том, мне надо лечь. Я устала, и у меня болит голова. Конечно, я сама виновата, но…

— Хорошая мысль. Кстати, если тебе что-то понадобится, постучи в пол.

— Ладно, Том. — Она протянула руки к костылям, но он помог ей приподняться и подал их.

Когда Дайана встала, опираясь на костыли, он нежно взял ее за подбородок, поцеловал и сказал:

— Спокойной ночи, Дайана.

— Том… — укоризненно сказала она, когда он оторвался от ее губ и погладил ее по щеке. — Ты же обещал…

— Боже мой, Дайана, что бы я делал, если бы ты мне не напомнила!

— Ну уж… — Она смотрела на него и чуть не выдала себя. На нее нахлынули воспоминания о минутах их близости. Глаза Дайаны потемнели. — Вы, мужчины, неисправимы!

В его зеленоватых глазах появилась легкая усмешка.

— Если тебя это утешит, знай: мужчина внизу заснет сегодня с большим трудом. Спокойной ночи, милая.

Закрывшись в спальне, Дайана еще долго прислушивалась к доносившимся звукам. Вот он вымыл посуду, прибрал в кухне, наконец открылась и закрылась входная дверь. Лишь тогда она проковыляла к зеркалу и пристально всмотрелась в свое отражение.

На щеках все еще виднелся легкий румянец, но в глазах застыли боль и недоумение. Она осознала, что раньше тосковала о Томасе, но не смогла понять его до конца. Когда же он вновь появился в ее жизни, обида пересилила все остальные чувства.

Но теперь многое изменилось. Наверное, чувства менялись постепенно, однако, как бы то ни было, сейчас Дайана со всей отчетливостью поняла, что изнемогает от желания быть с Томом. Она приложила пальцы к губам, все еще ощущая его нежный поцелуй. Казалось, что она вдыхает его знакомый запах, как если бы он лежал рядом.

Что же мне делать? — подумала она, бросаясь на кровать и обнимая подушку. Лившийся из окошка серебристый свет луны напомнил ей ночи, полные любви.

Наутро ей удалось взять себя в руки. Вернее, так ей казалось, пока после утомительных утренних уроков она не ощутила, что умирает от желания принять душ и вымыть голову.

Дайана шепотом проклинала свой гипс, ероша рукой волосы, в то время как Том готовил ленч и разливал чай.

— Что с тобой? — спросил он через плечо.

— Я уже столько времени не могу принять ванну или хотя бы душ, — с горечью ответила она. — Даже для того, чтобы хоть губкой протереться, мне приходится заматывать ногу огромным пластиковым мешком. Вымыть голову — уже проблема.

— Ясно, — серьезно ответил Том. — Могу я хоть голову помочь помыть?

— Нет.

— Дайана…

— Сама справлюсь, — мрачно произнесла она.

— А ты уже пробовала?

— Нет, мама или Рут мне помогали.