Да и трава видом и жесткостью мало отличалась от пыльных пучков стальной проволоки. И вот на эту-то траву чернокнижник безо всякого почтения вытряхнул из кровоточащего мешка за плечами нечто, весьма напоминающее большой ободранный кусок мяса.

    Однако внимательный взгляд пришедшего заметил, что в ноше еще упрямо теплится огонек жизни. Усмехнувшись, Valle не стал гасить его - не стоило ради этого тащить останки эльфийки Падший знает куда. Наоборот, наклонившись, он самым внимательным образом рассмотрел… вернее, не то чтобы рассмотрел… но и не ощупал. В общем, исследовал не столько с помощью зрения, сколько доступной ему, но недоступной пониманию прочих магией.

    Удовлетворенно кивнув, он быстро и споро начертал вокруг впавшей в беспамятство жертвы небольшую восьмиконечную звезду. Его наставница, приснопамятная Гретта, пришла бы в ужас от небрежности и кривых линий - но именно этого чернокнижник в данном случае и добивался. Заглядывая внутрь себя, он по памяти стал ставить в вершинах доставаемые тут же из сумки ингредиенты. Если одни ровным счетом никаких эмоций не вызывали, то только от вида и мерзкого запаха других еле заметно морщился и он сам.

    А все же, внимательный взгляд отметил бы, что одна вершина осталась открытой. Вообще-то, данный казус ни в какие рамки и теории магической науки не лезет - но в данном случае, думается, чернокнижнику виднее - что и как делать.

    -  Привет из Стигии - так я назову этот обряд, - усмехнулся он, последний раз осмотрев свое творение и мысленно повторив предстоящую последовательность действий. - Смысл как раз в том, чтобы он не удался… но удался в ином.

    И в самом деле - если опустить весьма неаппетитные подробности произошедшего потом да заткнуть уши, дабы не слышать завывающих от ужаса невидимых демонов, коим не удалось удрать вовремя - обряд удался и не удался одновременно. Не удался в том, что жертва все-таки осталась жива, с похвальной настойчивостью упрямо цепляясь за жизнь. А удался в том… со слабым, замирающим стоном эльфийское «я» волшебницы (как же ее звали? А, да теперь неважно) исчезло, распылилось в ничто, не оставив от себя в истерзанном теле даже условных рефлексов.

    ***

    Гэлронд несказанно изумился, когда на хвойную подстилку перед ним шлепнулось изуродованное кровоточащее нечто, в чем с трудом можно было бы признать человека, вернее - эльфийку. Высвободить волшебницу из кокона ею же созданных заклинаний оказалось делом нелегким и весьма кропотливым. Но к чести волшебников рода человеческого, они все же справились, хотя пристрастный взгляд и отметил, что действовали они порой грубовато и прямолинейно, с бесцеремонной эффективностью, так отличающейся от утонченных построений перворожденных.

    -  Только не говори мне, ваше чернокнижие, что это ты ее так изуродовал, - проворчал он, по неистребимой целительской привычке приблизившись и сделав первый, предварительный осмотр.

    -  Не я, - устало кивнул молодой чернокнижник, слегка пошатываясь от бурных событий недавнего прошлого. - Готовила эта тварь ловушку на меня, да сама в нее и попалась. Еле вырвали - местами пришлось рвать по живому. Сможешь привести в божеский вид это ?

    Эльф снова проник аурой в искалеченные останки. Некоторое время делал что-то, изучал - отчего у жмурящегося на солнышко Valle проявлялась иной раз легкая приятная почесуха. Затем нахмурился.

    -  Странно. Я считал, что знаю всех сильный чародеек нашего народа - а эта очень, очень сильная. Но никак не могу признать - аура чистая, словно у младенца.