Мухин был не глупее меня, и потому в гостинице его не оказалось. В отделанном мрамором вестибюле «Интуриста» меня тормознули на удивление злые секьюрити, которые затем транспортировали меня к стойке администратора и заставили позвонить в номер 632.

Трубку никто не брал, и я печально вздохнул.

– Ну? – дохнул на меня мятой из раззолоченной пасти охранник. – Теперь ты понял, что тебе нечего тут делать?

– А если он спит? – предположил я.

– СПИД? – заржал второй. – А если у него СПИД, ты хотел сказать? Ну тогда ты влип...

Я печально посмотрел на эти жизнерадостные рожи. Пробивать их байками о профессиональной солидарности вышибал всего мира было так же перспективно, как проделывать швейной иглой отверстие в гранитной стене. Тут требовался иной подход.

– Мне нужно пять минут, – сказал я, разглаживая помятую сотенную купюру, которую я только что вытащил из кармана. – Я поднимусь, постучу в номер... Если там действительно никого нет, я уйду. Честное слово.

– Честное слово ценится дороже сотни, – обиженно сказал один из охранников. Я добавил еще пятьдесят, и эти два комода расступились, мгновенно потеряв ко мне всякий интерес. Я кинулся к лифтам, горько сожалея об утраченных деньгах. Знал бы, что так обернется, полез бы с черного хода. Да и вообще – слышал я, что в «Интуристе» самые высокие в городе расценки на блядей, но вот чтобы и охрана тут драла три шкуры... Перебор.

Лифт ехал на шестой этаж, а я думал о том, что все идет, как и должно идти. Мухин со своими чемоданами давно смотался из гостиницы. Возможно, он уже свалил из города. Значит, я впустую теряю время. Кроме гостиницы, у меня никаких ориентиров нет, и это значит, что шансов найти Мухина – ноль целых хер десятых. Протаскаюсь вот так всю ночь и весь завтрашний день, все будет впустую, и в результате Тамару порубит топором этот козел по мерзкой фамилии Тыквин...

Меня аж передернуло от этой мысли. В нелучшем состоянии я вышел из лифта в коридор шестого этажа. Неудивительно, что у меня сразу появилось желание вышибить дверь номера 632. Причем с разбегу и немедленно.

Но я страшным усилием воли заставил себя посмотреть на часы, а потом не менее страшным усилием внушил себе, что время у меня еще есть. Можно оставить дверь на петлях. Виси себе с миром.

Однако постучал я в дверь 632 номера хорошо. Сурово так постучал, как, наверное, налоговый полицейский в дверь офиса стучит, когда у него за спиной сотня омоновцев и два бронетранспортера, не считая поддержки с воздуха. После кулаков в ход пошли ноги, и дежурная по этажу примчалась ко мне на хорошей скорости, привлеченная грохотом. Это она сказала – «грохот». Лично я так не думал. Я вообще не обращал внимания на такие мелочи.

– Вы что?! – У дежурной аж очки встали дыбом. – Что вы делаете?

– Где вот этот вот... – я задохнулся, не в силах подобрать достойного слова в дополнение к фамилии Мухин.

– Я не знаю, где он. – Дежурная втиснулась тощим телом между мной и дверью, чтобы предотвратить дальнейшее уничтожение казенного имущества. Мой кулак повис в воздухе.

– Я вообще его не видела сегодня, – уверяла дежурная. – Я заступила в десять, и в это время его в номере уже не было... Так что хватит ломать двери!

– А я ломаю?! – оскорбился я. – Я просто постучал! Если бы я захотел сломать эту жалкую пародию на дверь, то сейчас бы тут щепки летали по всему этажу...

– Что вам нужно? – дежурная поставила вопрос ребром.

– Мне нужен Мухин, – откровенно сказал я.

– Ну так зайдите завтра.

– Чего? – не понял я.