Он замолчал, но даже во сне видно было, что он к чему‑то прислушивается. Но вот Гарри заговорил снова:

– Нет, я уже говорил тебе, мама, он не причинил мне вреда. Зачем ему это? В любом случае, я уехал к тете и дяде. Они заботились обо мне. Теперь я уже взрослый. Скоро ты сможешь убедиться, что со мной все в порядке, может быть, тогда ты спокойно отдохнешь...

Он снова замолчал и стал слушать, затем спросил:

– Почему же ты не можешь, мама?

Вновь раздалось невнятное бормотанье, а потом:

– ...я не могу! Слишком далеко! Я знаю, что ты пытаешься мне что‑то сказать, но... я слышу лишь шепот, мама. Я слышу твой голос, но не могу разобрать, что ты говоришь... постарайся сказать яснее. Может быть, если я приду к тебе, навещу тебя там, где ты лежишь...

Гарри беспокойно метался, он весь покрылся потом, но при этом его била дрожь. Его вид обеспокоил Бренду. Может быть, у него лихорадка? Пот собрался в ямочке над верхней губой, крупными каплями покрывал лоб, волосы Гарри стали влажными, а руки подергивались и нервно двигались под простыней.

Бренда, протянув руку, коснулась его и позвала:

– Гарри?!

– Что такое? – он внезапно проснулся, широко раскрытыми глазами уставился в пространство, а тело его напряглось и застыло. – Кто?..

– Гарри, Гарри, это всего лишь я. Тебе, снились кошмары. – Бренда обхватила его руками, и он в свою очередь обнял ее. – Ты видел во сне свою маму, Гарри. Послушай, теперь все хорошо. Давай я пойду и приготовлю кофе.

Она на секунду крепко прижала его к себе, потом мягко разомкнула объятия и встала. Широко раскрытыми глазами он проводил ее до ниши, где у него была импровизированная кухня.

– Видел во сне маму? – переспросил он. Бренда насыпала в кружки растворимого кофе, налила воды в электрический чайник и включила его в сеть.

– Ты называл ее мамой и ты разговаривал с ней. Гарри сел и рукой причесал волосы.

– Что я говорил? Она покачала головой.

– Почти ничего. Что‑то невнятное бормотал. Еще ты сказал, что стал вполне взрослым и что она может спокойно отдыхать. Это был просто кошмарный сон, Гарри.

К тому моменту, как кофе был готов, Гарри успел одеться. Больше они ни словом не упоминали о кошмарном сне. После того, как они выпили кофе, Гарри проводил Бренду до автобусной остановки, где они в полном молчании дождались автобуса до Хардена. На прощание Гарри нежно поцеловал ее в щеку.

– Скоро увидимся, – сказал он.

– Завтра? – Следующий день был воскресенье.

– Нет, как‑нибудь на неделе. Я приду к тебе. Пока. Я люблю тебя.

Сев на последнее сиденье, Бренда оглянулась и долго смотрела через заднее стекло автобуса на Гарри, одиноко стоявшего на остановке. Когда автобус начал поворачивать, Гарри повернулся на каблуках и пошел по тротуару в противоположную от своей квартиры сторону. Бренда еще какое‑то время видела его, и ее очень заинтересовало, куда это отправился Гарри. Последнее, что успела увидеть Бренда, это фигуру Гарри, входящего в ворота кладбища. Лучи скрывающегося за горизонтом солнца играли в его волосах.

Автобус окончательно завернул за поворот, и Гарри скрылся из вида.

* * *

Гарри не появлялся целую неделю, и у Бренды, работавшей в парикмахерской в Хардене, все валилось из рук. В четверг она забеспокоилась всерьез, а в пятницу, когда она расплакалась, отец сказал ей, что она напрасно сходит по нему с ума.

– Этот чертов парень просто наваждение какое‑то! – заявил он. – Бренда, ты похоже действительно влюбилась! – Но он и слышать не хотел о поездке в Хартлпул:

– Только не в пятницу вечером, моя девочка, когда парни идут пить пиво.