Пятая, по своему обыкновению, вела телефонные переговоры. На столе перед ней наличествовал ворох листочков, исчерканных каракулями, чертиками и прочими бессмысленными изображениями, которые люди обычно рисуют, когда заняты своими мыслями. Кроме того, здесь в обильном беспорядке валялись карандаши, скрепки, кнопки и яблочная кожура, а из письменного прибора в виде пухлого голозадого амурчика торчали толстые вязальные спицы.

– Чего тебе, Третий? Проблемы? – агрессивно осведомилась Пятая, зажав ладонью микрофон трубки.

– Да нет, я так, – сказал Третий. – Просто вот зашел посидеть…

– А, – понимающе проронила Пятая. – Ну посиди…

Она указала на стул в углу кабинета. Третий уселся, предварительно ознакомившись с табличкой Девятого:

«СТУЛ ГНУТОКЛЕЕНЫЙ», надежно приклеенной к спинке стула, и стал слушать разговор Пятой с невидимым собеседником.

Правда, разговор этот был какой то странный. Прижав плотно трубку к своему натруженному до красноты уху. Пятая время от времени издавала отрывистые фразы типа:

– А ты что? А он что? Ну и дурак!

Это длилось довольно долго и без перспективы ближайшего завершения, и Третий хотел было уже подняться и уйти, как вдруг Пятая с напором заявила в трубку:

– Да не слушай ты никого! Дерьмо все это! Ты лучше меня послушай, а я вот что тебе скажу…

Она внезапно швырнула трубку прямо в хаос, царивший на ее столе, и вскочила. Не обращая ни малейшего внимания на опешившего Третьего, стремглав выскочила из кабинета, и стук ее каблучков, удаляясь, постепенно затих.

Третьего всегда разбирало любопытство, с кем Пятая разговаривает по телефону. Он досчитал в уме до ста, но Пятая все не возвращалась. Наконец он решился. Подкравшись к столу, схватил трубку и поднес ее к уху.

В трубке стояла мертвая тишина. Ни гудков, ни шорохов, ничего…

– Алло, – неуверенно позвал Третий. – Кто говорит?

Никто ничего не говорил. Судя по всему, телефон вообще не функционировал. Третий пожал плечами и осторожно положил трубку на бумаги. Чувствовал он себя полнейшим идиотом. Только теперь до него наконец дошло, что ни один телефонный аппарат в городке сроду не работал. Но ведь он сам не раз слышал трели телефонных вызовов, создающие в Рабочем корпусе столь деловую атмосферу!.. Интересно, кто бы мог звонить по неработающим телефонам?

Он невольно прислушался. Ему показалось, что где то вновь настойчиво звонит телефон. Он открыл дверь и высунулся в коридор.

Телефон действительно звонил – и не где нибудь, а явно в его собственном кабинете.

Сердце у Третьего екнуло и провалилось вниз. Почему то ему вдруг представилось, что если он успеет поднять трубку, то некто ответит на все его вопросы, и тогда все непонятное будет объяснено, и тогда все в мире встанет на место.

В несколько прыжков, которым мог бы позавидовать даже Шестнадцатый, он оказался в своей каморке и сорвал с рычага пыльную трубку:

– Я вас слушаю!

– Это я тебя слушаю, – насмешливо откликнулся чей то смутно знакомый голос.

– В каком смысле? – растерялся Третий.

– Ну, что там стряслось? – нетерпеливо спросил голос.

– Где?

– Где, где, – передразнил голос в трубке. – Не у меня же! Что там у вас происходит, в конце концов?!

– Понятия не имею. По моему, все спокойно. Работаем, – проговорил Третий, лихорадочно соображая, кем может быть звонивший.

– Ну а в окно тебе ничего не видно? – поинтересовался голос.

Третий на всякий случай глянул в окно.

– Нет, – с недоумением сказал он. – Там только Стена.

– Какая еще стена? – Чувствовалось, что собеседник Третьего готов взорваться.