— Я тебя знаю. — уперев кулачки в бока, безапелляционно заявила барышня. — Ты це-са-ле-вич Алексей, вот! — с трудом выговорив сложное для неё слово, она победно улыбнулась.

— Твой папа главнее моего. А мой папа умеет делать цветы из воды. А твой может? А еще мне папа обещал подарить куклу на Рождество. У тебя есть куклы? Хотя, — она с сомнением оглядела меня, — ты же мальчик, а мальчики в куклы не играют. Ничего, мне подарят куклу, и я дам тебе поиграть! — великодушно махнула она рукой.

— А мой папа вчера сказал, что ты — темная лошадка. Но ты же не похож на лошадь, у меня есть лошадь, она красивая! Почему папа так тебя назвал? И почему ты молчишь? Это невежливо!

Едва сдерживая рвущийся из самой глубины души смех, я опустился на одно колено перед маленькой собеседницей и серьёзно произнес:

— На самом деле очень невежливо прерывать речи прелестных барышень. Поэтому я молчал. Ты права, я действительно цесаревич Алексей, и у меня совсем нет кукол, и даже на красивую лошадь я ни капельки не похож. Так что, увы, твой папа что-то перепутал. А могу я узнать ваше имя, прекрасная незнакомка?

Гордо задрав курносый носик, она величаво возвестила:

— Я — княжна Анна Сергеевна Долгорукая!

Я почтительно склонил голову:

— Это большая честь для меня, Анна Сергеевна, познакомиться с такой очаровательной особой. Вы позволите проводить вас во дворец? Мне кажется, вы уже совсем продрогли!

Важно кивнув, княжна доверчиво вложила свою ладошку в мою руку, и мы двинулись в сторону дворца. Но, пройдя несколько шагов, я понял, что таким образом идти мы будем долго и нудно. Маленькие ножки девочки не поспевали за мной, многослойные одежки сковывали её движения, со стороны она напоминала неповоротливого, толстенького медвежонка, переваливающегося с лапки на лапку. Я наклонился к ней и предложил:

— Вы позволите мне понести вас на руках, как прекрасную сказочную принцессу?

Уставшая девочка энергично закивала и протянула ко мне руки. Легко подхватив её, я скорым шагом устремился к парадному входу во дворец.

Когда мы добрались до цели, оказалось, что юную княжну уже обыскались. В то время, как её отец, оказавшийся министром иностранных дел, был на докладе у императора, его дочь сумела ускользнуть от присматривавших за ней слуг и выбралась на улицу. Пока её гувернантка, всплескивая руками и охая, раздевала малышку, я распорядился принести горячего чаю и сладостей для беглянки. Присев перед нею на корточки, я сказал:

— Ну что, прелестная княжна, я свой рыцарский долг выполнил, теперь меня ждут важные дела. Больше не теряйся, пожалуйста, не заставляй волноваться своих маму и папу!

Она шмыгнула замерзшим носиком, кивнула, потом неожиданно произнесла:

— Ты на самом деле очень красивый. Даже лучше лошади! Я решила, что я на тебе женюсь!

Опешив от неожиданности, я потерял дар речи. А девочка продолжила:

— Ты только подожди, я немного подрасту, и мы поженимся. Только ты не забудь!

Я осторожно сжал её пухленькие пальчики и, сохраняя максимально торжественный вид, сказал:

— Конечно, Анна, ты подрастешь — и мы обязательно поговорим на эту тему!

Торопясь в классную комнату, где меня уже ожидал преподаватель, я мысленно усмехался, вспоминая забавную девчонку. Ну что, Алексей Александрович, вот вы и обзавелись первой невестой, вопреки предупреждениям прозорливой маменьки!

* * *

Когда мои занятия уже подходили к концу, дверь тихонько отворилась и в проёме возник Пётр Тараканов.