Изменить размер шрифта - +

     - Ин-ког-ни-то.

     А Добчинский добавил:

     - Ревизор.

     Городничий в страхе отмахивался от них. А Бобчинский  продолжал  упорно

настаивать, наскакивая на городничего:

     - Он, он, ей-богу, он... Такой наблюдательный: все осмотрел...

     Вот когда городничий услышал слово "наблюдательный", здесь он смутился.

     - Где же он там живет?

     Добчинский, стараясь обогнать своего приятеля, успел сообщить:

     - В пятом номере под лестницей.

     - А давно он здесь?

     Приятели разом:

     - Две недели.

     Городничий обмер и про себя вспомнил все художества за эти две недели.

     - В эти две  недели  высечена  унтер-офицерская  вдова.  Арестантам  не

выдавали провизии. На улицах кабак.

     Бобчинский, возбужденный и развязный, ходил по  комнате.  Он  сейчас  в

апогее своего величия. Он  как  будто  вырос,  и  даже  трудно  постороннему

человеку  определить,  кто   сейчас   на   социальной   лестнице   из   всех

присутствующих  мог  бы  сравниться  с  ним.  Разве  только  Петр   Иванович

Добчинский, но и здесь Бобчинский опередил его.

     Подойдя к окну, Бобчинский сначала застыл, потом всеми  частями  своего

короткого тела выразительно протанцевал  танец  призыва,  и  все  чиновники,

забывая табель о рангах, бросились к окну, налетая друг на друга. В окно они

увидели:

     ...на   противоположной   стороне   стоял   молодой   человек,   одетый

петербургским франтом. Это был Иван Александрович Хлестаков.

     Он на минуту задержался в своем голодном  шествии  по  улицам  уездного

города около дома городничего: покрутил головкой, понюхал воздух и  медленно

направился дальше. Ему даже невдомек, что произошло в доме,  на  который  он

изволил только мельком взглянуть.

     Чиновники  страшно  переполошились.  Городничий  наспех  одевался  и  в

сопровождении пяти полицейских выбежал из дома.

     Сообразив, куда мог пойти Хлестаков, городничий со свитой  двинулся  за

ним. Рядом шли дрожки, в которые уже успели сесть Петры Ивановичи, и все это

шло осторожно по следам Хлестакова.

     И когда Иван Александрович  только  еще  подумал  повернуть  в  сторону

моста, городничий подмигнул кому-то из свиты, каланча, покрытая  полицейской

шапкой, качнулась, подошла к Антону Антоновичу и получила приказание:

     - Беги скорей и встань на мосту для благоустройства.

     Игнорируя заборы и  всяческие  препятствия,  полицейский-каланча  шагал

прямо через них, кратчайшим путем пробираясь к цели.

     Когда Хлестаков подходил  к  мосту,  совершенно  неожиданно  перед  его

глазами как бы из-под земли выросло нечто, чего не заметить нельзя.

     Иван Александрович растерялся, но каланча-полицейский приложил  руку  к

шапке, что означало отдавание чести, и  улыбнулся  преданной,  располагающей

улыбкой.

Быстрый переход