|
И вот спустя три года, увидав Герасимова в своем маленьком полутемном кабинетике. Медников сорвался со стула, рассыпался горохом поздравлений": "Может, чего и не так было, но из-за того это, что пень и неученый, а вот верно служить - чего не отнять умею - начальству своему, кем бы оно ни было, предан душою". - Молодец, -прервал его Герасимов. - Знаю. Только вы ж меня и отучили на слово верить, Евстратий Павлович. Делу верю. Вы по указанию Трепова и министра Дурново кому передаете ежедневные отчеты по секретной агентуре? - Ну как же Рачковскому! Вашему нонешнему советнику и передаю Александр Васильевич. - Так вот, отныне вы ему лишь то передавайте что я укажу. А все абсолютно все мне. И - никому больше. Ясно? - Ну как же не понять, Александр Васильевич?! Все будет исполнено как надобно уже не сомневайтесь. - Причем запомните: меня террор волнует. Сейчас. В данный конкретный момент. Именно террор. - Значит, социал-демократов не освещать? - Господь с вами - усмехнулся Герасимов и не отказал себе в унижающем собеседника - милейший. И социал-демократов освещать и наблюдение за Думой вести и перлюстрировать письма наших аристократов и собирать полнейшую информацию о Милюкове, Гучкове, Дубровине. И все мне на стол. Но главное - террор. А сейчас пораскиньте, милейший, кого бы вы мне назвали как самого опасного человека в терроре? - Савинков кто же еще? - ответил Медников, глядя на Герасимова влюбленным взглядом. - Подходов у вас к нему нет? - У меня? - переспросил тот. - Не у министра же. - Ах, если бы, - ответил после некоторой паузы Медников. - Не подкрадешься к такому бесу, осторожен и смел. В тот же день три филера привезенные Герасимовым из Харькова доложили что Медников отправился поздней ночью к Рачковскому соблюдая при этом все меры предосторожности: трижды проверился; сваливал в проходные дворы видно сильно нервничал. Заагентуренная Герасимовым кухарка Рачковского всего разговора закадычных друзей не слыхала, но ей запомнилась фраза Рачковского "Знай, за Филипповского ты мне головой ответишь. Он мой. Он мне нужен. А потому - тебе. Если он попадет к Герасимову - не пощажу, я двойной игры не прощаю". Именно в это время Евно Филиппович Азеф с осторожной подачи Рачковского (через третьи руки, никаких улик или прямых контактов) начал подготовку акта против министра внутренних дел Дурново, который перестал устраивать Трепова поскольку личная разведка столичного диктатора принесла ему на блюдечке подарок: имя человека который был готов взять на себя министерство внутренних дел, чтобы навести в стране жестокий но вполне справедливый порядок, - Петр Аркадьевич Столыпин в отличие от Дурново он имел программу действии во время бунтов не растерялся был готов на волевые решения и не страшился ответственности. |
