Лешка тщетно старался увернуться от ее объятий и оплеух.

– А что? – спросил он наконец, невинно глядя то на мать, то на угрюмо молчавшего отца. – А что я сделал?

Тут уж и мы не выдержали, дружно накинулись на него.

Но с Лешки как с гуся вода – и глазом не моргнул.

– Я катался, – сказал он. – Я целый день катался в метро: от «Сокольников» до «Парка» и обратно…

– Интересно? – зловеще спокойным тоном спросил Зденек.

– Очень! – Лешка даже захлебнулся. – Я столько всего теперь знаю! Вот знаете, какая длина всех туннелей или за сколько минут доедешь от «Сокольников» до «Дворца Советов»?

– Завтра прочитаешь лекцию, – мрачно сказал Зденек. – Ты нам всем немало седых волос прибавил…

– Ну да? – усомнился Лешка и даже привстал на цыпочки, словно хотел разглядеть в волосах Зденека седые нити.

– Ты понимаешь, что ты наделал? – непривычно строго спросил Роберт.

Лешка широко раскрыл глаза.

– А что особенного?

– Ты бы о матери подумал, – все так же строго продолжал Роберт. – Знаешь, что с ней было?

Лешка пожал плечами.

– Вот всегда так: на копейку прибыли, на рубль отдачи!

Должно быть, не он сам придумал эту поговорку, скорей всего услышал ее где то.

Первой не сдержалась, прыснула Валя, за ней рассмеялись все мы.

Валя хохотала до слез. Она раскраснелась, светлые волосы упали ей на лоб, она махала руками и сквозь смех кидала отрывисто:

– Ой, Лешка!.. Ну и чудик же ты! Рехнуться от тебя можно…

Лешка вроде даже обиделся.

– Почему – рехнуться? – сурово переспросил он. – А ты знаешь, какая протяженность метро, например, в Нью Йорке?

– И знать не хочу, – ответила Валя, вдоволь насмеявшись.

– Не знаешь? Да, не знаешь? – Голос Лешки звучал торжествующе. – А я знаю. Пятьсот километров! А в Лондоне сколько? Четыреста!

Он заикался, стремясь поскорее выложить все свои познания.

– А у нас, в нашем метро, имеется два рода вентиляции: естественная и искусственная, или эта, как ее, приточно вытяжная…

– Интересно, – сказал Роберт. – Я ничего этого не знал.

– А я знаю! – почти закричал Лешка. – Думаешь, я только катался, да? Только и делал, что в окошко глядел?

Роберт улыбнулся.

– Ничего я не думал. А в метро, сам знаешь, много чего в окошко не углядишь.

– А знаешь, какое у нас отопление в подземных вестибюлях? – продолжал забрасывать вопросами Лешка.

– Поди ты со своим отоплением! – досадливо ответил Зденек. – Что мне за дело? Если тепло, значит, хорошее отопление.

Лешка с видимым сожалением посмотрел на него.

– Эх, ты, ничего тебе не интересно.

– Говори, да не заговаривайся! – сказал Зденек.

Лешка вызывающе вскинул голову.

– Сам не заговаривайся!

Роберт поднял обе руки кверху, словно судья на боксерском ринге.

– Хватит! Поговорили, и довольно.

Но Лешка не послушался его, как обычно.

– Почему – довольно? – петушился он. – Что он мне рот затыкает? Вот мы все ездим в метро, говорим в один голос: ах, метро, ах, вестибюли, а ничего не знаем, что это такое, с чем его едят.

Зденек невозмутимо повел плечами.

– А мне все равно, что это такое, с чем его едят, – веско сказал он. – Мне удобно ездить, поезда ходят точно, в метро тепло, ну и прекрасно, а как там что устроено, мне все равно!

– А мне не все равно, – вдруг сказала Валя.