Устав от потока страха и отчаяния, я засыпала, но сны были неприятными. Порой я вставала с кресла и ходила по комнате. Один раз даже заглянула в купальню, посмотрела на воду, от которой поднимались пар и аромат. Днем свет солнца лился с неба, сиял на белых стенах и цветной плитке. Маленькие сферы света плавали на дне пруда, тусклые из за света солнца. Я все еще не могла решить, были ли они живыми.

Я пригляделась к шелковистому белому платью на стуле. Ткань была гладкой под моими пальцами, складки мерцали, переливаясь радугой. С профессиональным интересом я стала искать швы, но не нашла. Платье словно создали целым. Оно было утонченным. И точно хорошо бы село на меня.

Я бросила его на пол и вернулась в спальню, отказываясь даже смотреть на купальню. Меня не завоевать подарками и роскошью. Лорд этого дома мог искушать меня, сколько хотел, это не меняло того, что я была пленницей.

Свет за цветными стеклами тускнел. Тени сгущались, и вскоре комната будет темной. Я сидела в кресле, смотрела на пустой камин, где прошлой ночью горел огонь. Как его зажечь? Просто словами?

Я склонилась вперед и прошептала:

– Свет.

Белые камни тут же появились, и голубой огонь окружил их, мерцая ярко, озаряя комнату бледным сиянием луны. Я опустилась в кресло, смотрела, как они горели.

Прошло больше времени. Я все еще сидела там.

Огонь догорал. Может, стоило снова разжечь камни, продержать огонь в камине всю ночь. Этого хватит, чтобы не пустить сюда жениха? Он сказал, что я не могла его видеть, что мы не могли встречаться при свете. Этим можно было его отогнать?

Возможно, но… я сжала подлокотники. Если я хотела выжить тут, нужно было показать, что меня не запугать. Я не могла прятаться. Не могла сжиматься и дрожать. Я должна была встретиться с хозяином этого дома, а потом… потом…

– А что потом? – прошептала я.

Решимость рушилась.

Я не успела придумать ответ, дверь открылась. Я подняла голову, увидела темный силуэт и быстро опустила взгляд на белые горящие камни. Сердце колотилось, и я пыталась дышать ровно. Его острый слух точно уловит, если мое дыхание дрогнет, и я не хотела радовать его пониманием, как сильно он меня пугал. Я могла скрыть это.

– Добрый вечер, миледи, – прогудел низкий голос невидимого жениха.

Я стиснула зубы и пристальнее смотрела на огонь.

Долгая пауза. А потом тихий шепот:

– Закройся, – дверь с шорохом закрылась. Стена снова стала плотной.

Насторожившись, я слушала звук шагов и шорох тяжелой мантии, он пересек комнату. Краем глаза я заметила неясный силуэт, замерший у столика, где лежали украшения. Было все еще тихо.

– Тебе не нравятся мои подарки? – сказал он.

Я чуть не пронзила его взглядом. Нет. Я не буду на него смотреть. Не буду с ним говорить. Пока не буду готова.

Он выждал вежливую паузу. А потом услышала хмыканье и шум, словно он сдвинул украшения в сторону. Несколько упали на пол со стуком. А потом знакомый стук. Фарфор и серебро.

Через миг я ощутила запах – мясной, вкусный запах, и предательский желудок заурчал. Я прижала ладонь к животу, словно могла остановить это физически. Это… будет сложнее, чем я думала.

– Слуги говорят, ты не поела.

Я внимательно слушала тихий стук. Он что то расставлял? Хоть я хотела сопротивляться, взгляд сдвинулся, и я заметила миску, черпак и ложку. Во рту появилась слюна.

Тень повернулась, и я заметила неглубокую миску с позолоченными краями. Мясо на кости было видно там, оно было в темном соусе, украшенное листьями и кусочками сладко пахнущего фрукта, который я не узнала. Было красиво. И запахи щекотали ноздри, голова кружилась от голода.

Я стиснула зубы и сцепила ладони на коленях.

– Я не голодна.

Невидимые глаза смотрели на меня.