Мы сидели какое то время в тишине. Наконец, я выпрямилась и посмотрела на него.

– Я не пустила никого в дверь, пока тебя не было, – я не знала, почему это было важно, но чувствовала, что так было.

– Знаю. И спасибо.

Я вспомнила убегающие тени.

– Т твой народ в порядке?

– Пока что.

– Ты уходил им помочь?

– Да.

– Что с ними случилось?

Он не ответил. Ясное дело. Проклятие мешало ему.

Кривясь, я посмотрела на свои ладони на коленях. Вдруг все мои догадки показались глупыми. Одно дело – знать о существовании проклятия. Другое дело – понять, каким близким и опасным оно было.

И я должна его снять? Спасти его и испуганный народ, который я мельком видела в той панике? Это было слишком. От меня просили слишком много. Я не была храброй. Я не была королевой варваров, умеющей биться мечом, готовой броситься в бой. Я не была героиней легенды, умной и хитрой. Я была швеей, и то не считалась такой официально. Мои пальцы были мозолистыми от уколов иглой, и я знала, как закрепить ткань, чтобы польстить фигуре. Как я могла помочь?

Но лорд Димарис не говорил, что ему нужна была воительница или героиня. Ему нужна была жена.

Я медленно подняла взгляд и посмотрела на тьму напротив меня. Пыталась увидеть то, что нельзя было. Я ощущала, как он разглядывал меня. Я должна была что то сказать. Но что? Разум был затуманен.

Но тело пылало.

Уверенность росла во мне. Но за уверенностью прятался страх.

«Держись за свою честь, пока можешь! Когда ты поддашься, ты узнаешь правду о своем женихе. Темную правду, которую редкие знают».

Я могла верить предупреждениям той странной женщины? Откуда мне было знать? Как можно было доверять этому мужчине или своим чувствам? Он похитил меня. Остальное – доброта, вежливость, попытки порадовать меня – разве имело значение в такой ужасной ситуации? Он говорил, что у него были свои причины, но как я могла верить? Это все могло быть частью игры, чтобы заманить меня в постель.

Он мог быть монстром, как и говорила незнакомка.

И все же…

Я резко встала. Колени дрожали, меня мутило от ощущения, которое я не могла назвать. Жуткое и пьянящее ощущение.

Я сделаю это? Мне хватит смелости?

– Эролас, – тихо сказала я.

Я ощутила его взгляд, пристальное внимание.

– Валера, – ответил он.

Его голос был низким, грубым, но я заметила слабую дрожь. Невидимая связь между нами будто искрилась, и я почти могла ее видеть, пылающую нить.

– Можно… – я опустила голову, сжала кулаки. Я как то должна была найти смелость заговорить, выпустить слова изо рта. – Можно тебя коснуться?

Он долго не отвечал. Я боялась, что утону в тишине. Лунный огонь трещал в камине, тускнел. Тени вокруг нас сгущались, темнели, и я была почти слепой.

Наконец, он сказал:

– Да.

Я передвигала ноги одну за другой, приближаясь к его креслу. Я видела лишь силуэт его тела. Он был выше, когда сидел, его голова была на уровне моего плеча. Мне казалось, что он сидел, сжимая подлокотники, его лицо было повернуто ко мне. В тусклом свете я видела силуэт рогов.

Я начала с них. Лучше было узнать сразу, принять реальность того, каким был мой жених. Дрожа, я протянула руку и задела прохладную закрученную поверхность, скользнула по изгибу к острому кончику, достаточно острому, чтобы я вздрогнула.

Он застыл. Его дыхание дрогнуло? Было сложно понять из за шума пульса в ушах.

Стиснув зубы, я снова протянула руку. В этот раз я коснулась его макушки, ощутила мягкие густые волосы. Когда я провела по ним пальцами, поняла, что пряди были длиннее моих, гладкие, как шелк, смазанные маслом, приятно пахнущие. Отсюда был пряный запах, который был связан у меня с ним.