|
– Вам так удобно, дорогая? ! Аннабел расправила юбки, улыбнулась Холлису с таким восхищением, будто перед ней действительно стоял сам Господь, и вежливо ответила: – Ода, мне очень хорошо, спасибо, Уильям. Дуглас полагал, что знал имя Холлиса, но слышал его так давно, что вряд ли мог вспомнить. Уильям Холлис. Хорошо звучит. Аннабел Трелони ничем не напоминала заботливую бабушку, хотя вокруг глаз и губ было множество смешливых лучиков морщинок. И такое милое лицо! Темные волосы были прошиты серебром, в карих глазах светились ум и мудрость. Много же она повидала на своем веку. И голос. Такой же добрый, как лицо… – Милорд, миледи, как великодушно с вашей стороны пригласить меня на чай! Уильям, естественно, столько рассказывал о вас и ваших сыновьях, Джеймсе и Джейсоне! Алекс пыталась знаками заставить Холлиса сесть, но он ничего не желал замечать. И оставался стоять за стулом возлюбленной с суровым и одновременно влюбленным видом – весьма не правдоподобное сочетание. И как это ему удавалось, совершенно не известно. – Джеймса сейчас нет. Он с женой проводит медовый месяц. А наш сын Джейсон скоро будет. Ему очень хочется познакомиться с вами, мэм. Могу я налить вам чашку чаю? – спросила Александра. От улыбки Аннабел в комнате словно стало светлее, и Дуглас сразу понял, почему Холлис потерял голову. – И немного молока, миледи, если не трудно. Холлис собственноручно принес возлюбленной чай и осторожно передал чашку в белые мягкие ручки. – Позвольте принести вам только что испеченные кексы. Кроме того, я знаю, как вы любите миндальное печенье. Аннабел доказала любовь к миндальному печенью и съела три штуки, кивая, улыбаясь и слушая. Сама она говорила мало, и обстановка была довольно официальной, пока в комнату не ворвался Джейсон, растрепанный, в одних лосинах и белой сорочке с распахнутым воротом, в котором виднелась загорелая шея. При виде гостьи он замер, но тут же улыбнулся: – Вы миссис Трелони? Рад познакомиться, мадам. – Подойдя к ней, он взял ее руку и коснулся губами. – Меня зовут Джейсон, мадам. Аннабел подняла на него глаза и медленно сказала: – Какое удовольствие смотреть на вас! При этом ее улыбка была уже не такой скромной, как та, которой она одарила его родителей. – Спасибо, мэм, – бросил Джейсон, нимало не смущаясь. – Холлис уверял меня и брата, что мы всего лишь недурны собой. А вот вы, мэм, – истинное его утешение. Дуглас мысленно похвалил сына за тонкий комплимент. Ничего не скажешь, его мальчики хорошо воспитанны! – Мастер Джейсон, – начал Холлис, откашливаясь, – боюсь, ваши знаки внимания несколько чрезмерны. – Холлис, да вы никак ревнуете? Холлис поджал губы с видом божества, готового поразить громом неверующего. Удивленный и расстроенный, Джейсон не знал, куда ему деваться. – Я не виню Уильяма за этот порыв, мастер Джейсон, – вступилась Аннабел. – Вы самый красивый молодой человек, которого я когда либо видела в жизни. Оказывается, вы совсем не похожи на родителей… о Господи, я вовсе не хотела… извините… – Мои сыновья похожи на тетку, и это обстоятельство бесит меня каждый раз, когда я смотрю на них. Да и жена моя тоже сетует на ошибку природы, мало того, просто рвет и мечет! Аннабел рассмеялась. – Меня всегда занимало, как кровь проявляется в последующих поколениях. И каких только шуток не устраивает с нами природа! Скажите, Джейсон, это правда, что вас с братом нельзя различить? – Истинная, мэм. |
