Он вылетел навстречу скалам и затормозил, увидев дом Игоря. Ему показалось, что избушка осела за эти годы. Почему он ни разу так и не съездил сюда с Игорем и с матерью? Лилька бывала здесь… Кажется, они даже ездили вдвоем с Игорем…

Оставив мотоцикл, Саша пошел к дому, пытаясь угадать: тут ли Игорь? Кроме природных, не было никаких звуков, уж Сашин слух различил бы их. На миг задержав дыхание, он в который раз произнес про себя: "Лилька…", и открыл дверь.

— Черт!

Запнувшись о порог, он едва не упал к кровати, прямо в ту черноту, что уже натекла с руки Игоря. Эта свесившаяся рука была такой белой, что ее первой Саша и различил, заглянув в дом. А лица Игоря не увидел, потому что голова оказалась запрокинута. Саша приподнял ее слишком резко, даже не допустив, что может причинить боль. Какая уж тут другая боль…

— Он еще и напился! — скривившись от запаха, Саша пнул бутылку из-под водки, попавшую под ногу.

Не прикасаясь к запястьям, он попытался нащупать пульс на шее ("Где-то сбоку… Прямо под подбородком…"), и что-то живое младенчески ткнулось ему в палец.

— Черт бы тебя побрал, идиот! — пробормотал Саша, не сознавая, что действует так энергично, будто и не он минуту назад едва переставлял ноги.

Разорвав пододеяльник на несколько полос, он туго замотал окровавленные руки Игоря и, взвалив его на спину, вытащил из дома, где уже приторно пахло смертью. Или это был запах крови? Он опустил Игоря на траву и бросился к "жигуленку", стоявшему под навесом. Лет пять назад Игорь купил его "с рук", но ездил редко, потому что машина ломалась чаще, чем он мог позволить себе ремонт.

— Господи, только бы завелась! — Саша глубоко вдохнул прежде, чем повернуть ключ зажигания, на его счастье оставленный в машине.

"Он знал, что уже не уедет отсюда, потому и не боялся, что ее угонят. Хотя кому тут угонять…" — Саша услышал, как ожил мотор, и даже рассмеялся от облегчения. Теперь тяготило то, что придется возвращаться сюда за "Явой".

Подогнав машину поближе к Игорю, он открыл заднюю дверцу, и затащил его на сиденье, внутренне передернувшись от ощущения дежа вю. Бескровное лицо Игоря с неприятно открытым ртом уткнулось в спинку сиденья, и Саше пришлось повернуть его голову, чтоб тот не задохнулся по дороге.

— Что же вы все с собой делаете?! — кричал он и давил на педаль газа. — Почему я не вскрыл себе вены? Это меня, между прочим, бросили, а не тебя! Ты сам сотворил все это. И ты сейчас должен был спасти ее. Вот что мне теперь делать?

На этот раз дорога показалась Саше короче, а когда проступили унылые стены больницы, его разобрал смех: "Встречайте! Прибыл собиратель полудохлых влюбленных". Он пытался заставить себя даже не улыбаться, но из горла вырывались истерические похохатывания: "Двоих за час… Это уже перебор". Ему потребовалось столько усилий, чтобы успокоиться, что остальное прошло мимо него, и очнулся Саша, только разобрав обращенные к нему слова:

— Ему срочно нужна кровь.

У него вырвалось:

— Я не дам ему свою кровь!

— Что? — лицо врача на миг будто парализовало.

— Он у меня уже все забрал, — это Саша выдохнул еле слышно и снова выкрикнул: — Я не дам ему свою кровь!

— Да у вас хоть группа-то какая?

"Какая?" — он с трудом вспомнил:

— Третья.

— А ему нужна вторая. Из-за чего весь сыр-бор?

"Из-за того, что я не собираюсь становиться героем какой-то дешевой мелодрамы, — Саша ожесточенно сжимал в ладони ключи, но боли не чувствовал.