Раскрыв ладонь, усеянную глубокими вмятинами, он прочел в налившихся кровью иероглифах: "Никуда бы ты не делся, спас бы его и на этот раз. А чего ради тогда вообще тащил его сюда? Можно ведь было просто уйти. И Лильку уже ни с кем не пришлось бы делить…"

— У вас что, совсем нет запасов крови?

Медсестра, ставившая ему укол, теперь смотрела, как на чужого.

— Не беспокойтесь, уже везут со станции. Он немного потерял.

— Он-то немного…

— Что вы сказали?

— Этот человек — предатель.

Ушам стало жарко: "Зачем я это сказал?" В ее бесстрастном взгляде затеплился интерес:

— Да вы что? И кого это он предал?

— В первую очередь себя самого. Но не только.

"Зачем я это говорю? Ей же плевать!"

— Он был в Чечне? — у нее "домиком" приподнялись брови.

— Почему — в Чечне? — опешил Саша. — Нет, это не такое предательство. Но тоже… Сами же видели, из-за него можно погибнуть!

Медсестра ахнула:

— Она?!

Отвернувшись к плакату, на котором был изображен в тысячи раз увеличенный энцефалитный клещ, Саша с презрением сказал себе: "Молодец! Все растрепал первой встречной, лишь бы оправдаться. Какая разница, что она думала обо мне три минуты назад? Трус — не трус, все это такая ерунда!"

И то, что произошло с Лилькой, тоже можно было бы считать ерундой, — всего-то сотрясение мозга! — если б она хотя бы пришла в себя.

"Никакая это не кома! — с раздражением доказывал себе Саша. — Это тоже было бы уж чересчур по-киношному".

Ему хотелось думать, что кому и придумали-то где-нибудь в Голливуде, а на самом деле такого с людьми не случается. Но Саша подозревал, что иногда кино все же пересекается с действительностью. Только жизнь, как правило, бывает обделена счастливым финалом…

Он мысленно опроверг это: "Смотря, что считать счастливым финалом. Может, он — там. За жизнью. Чем сейчас занимаются их души, если так упорно не желают возвращаться? Наверное, они счастливы". Его качнуло от этой мысли, и все в нем горестно застонало. Лилькина душа отказывалась вернуться к нему. Ей легче было расстаться с телом.

То, что вдруг вспомнилось, заставило его поежиться: "Бах ведь тоже потерял свою Марию Барбару… Нет, незачем притягивать, у них все было совсем не так. Она родила ему кучу детей… Что я все ношусь, как маленький с этой фантазией о Бахе?! Может, все это мне померещилось со страху? Я — не он. Он даже не разглядел бы меня. Она тоже… не разглядела. Или наоборот? Слишком отчетливо видела, чтобы полюбить?"

— Молодой человек! — хрипловато окликнула его все та же медсестра. — Ваша девушка пришла в сознание. Доктор разрешил вам зайти на минуточку.

— Пришла в сознание? — Саша едва не выкрикнул: "Вернулась?!"

— А с вашим… знакомым… тоже все будет в порядке. Но к нему пока нельзя. Вы в курсе, что мы обязаны потом перевести его в психиатрию?

— Да-да, — вспомнил Саша. — Я слышал… Это необходимо? Он ведь не сумасшедший. У него… кое-что случилось в жизни…

— Вот там и разберутся, что случилось, — строго заметила она. — А вы проходите пока, она в третьей палате.

"Как моя группа крови", — подумал Саша. Ему нравилось находить занятные совпадения.