Противным, как у сварливой служанки голосом, дверь возвестила, что к ней пришли. Упершись руками, Лилька поднялась повыше, чтобы хотя бы не лежать перед ним: "И так в постели встречаю!" Несколько дней, много часов подряд, Лилька представляла этот момент ("Встречи или не встречи?"), и с каждым разом краски становились все тусклее, а слова банальнее. Теперь она уже и не знала, что сказать ему.

Первым делом она увидела перебинтованную руку и перевела взгляд на вторую — такую же. На Игоре была вылинявшая больничная пижама, и от этого он показался ей похожим на арестанта: "Пытался вырваться на свободу, а его опять загнали на каторгу". Лилька молча осмотрела его осунувшееся, покрытое светлой щетиной лицо, тяжелую складку, следующую за подбородком, редкие волосы между отворотами пижамы: "Это и есть тот человек, ради которого я все разрушила?"

— Это всего лишь я, — сказал Игорь так, будто она произнесла свое разочарование вслух.

— Как вы себя чувствуете? — вежливо спросила Лилька, начисто забыв все заготовленные фразы.

— Еще чувствую. Как твоя голова?

— На месте.

Ей хотелось спросить, не приезжала ли Наташа, но было страшно снова причинить ему боль. Он сам сказал:

— Похоже, мы друг у друга единственные посетители. Жаль, "передачки" у меня с собой нет. Кормежка здесь — полное барахло.

"Особенно в сравнении с Наташиными обедами", — Лилька неловким жестом указала на стул:

— Вы садитесь. Когда вас выписывают?

— Меня не выписывают, — Игорь опустил голову, не стесняясь показать, как мало осталось на ней волос. — Ты не знала? Суицидников переводят в психиатрию. Теперь пожизненно буду у них на крючке.

— Но вы же не… больной!

Игорь только взглянул на нее и ничего не ответил. От него сильно пахло лекарствами и табаком. Ее это удивило:

— Вам разрешают курить?

— Никотином меня не убьешь. Не знаю, разрешат ли в психушке…

Подавшись к нему, Лилька спросила шепотом:

— Вы боитесь? Там ведь ужас, наверное… А нельзя как-нибудь… сбежать?

— Как сбежать? — оторопел он.

Поерзав, Лилька устроилась поудобнее и торопливо заговорила, то и дело поглядывая на дверь:

— Да так, сбежать и все! Думаете, им больше делать нечего, как искать вас?

— Не знаю… Саша сказал им адрес. Они потребовали.

— Но это же их… Наташин адрес!

Игорь невесело поддержал:

— А там меня уж точно не будет.

— Вот видите!

— Нет, Лилё, ничего не выйдет. Положение барахлянское… Они обязаны сообщить на работу. Меня обложили, как того волка.

"Какого волка?" — не поняла Лилька, но спросила о другом:

— А если сменить работу?

— Ты смеешься? — он неуверенно улыбнулся.

Но ее уже понесло:

— Все сменить! Работу, дом, город. Уйти куда глаза глядят. Начать все заново. Вот, что вам сейчас нужно!

— А тебе?

Она сразу притихла:

— Мне?

— Ты тоже готова все поменять?

— Я… Мне-то зачем?

Игорь опустил голову на руку, упиравшуюся в колено:

— Единственное, чего я хочу, это все вернуть. А не менять.

— Только ничего уже не вернется, — жестко сказала Лилька.

— Я знаю. Тогда какая разница — психушка или что-то другое?

Выпрямившись, она потребовала:

— Поднимите голову!

Равнодушие в его взгляде дало тонкую трещину:

— Что?

— Там вас будут… унижать.