Среди бегущих облаков

 Вечерних звезд не видно было —

 Огонь светился в фонарях,

 По улицам взвивался прах

 И буйный вихорь выл уныло,

 Клубя капоты дев ночных

 И заглушая часовых.

 *

 В своем роскошном кабинете

 В то время Рулин молодой

 Сидел один при бледном свете

 Одной лампады; ветра вой,

 Волненье города глухое

 Да бой дождя в окно двойное,—

 Всё мысли усыпляло в нем.

 Согретый дремлющим огнем,

 Он у чугунного камина

 Дремал —

 Видений сонных перед ним

 Менялась тусклая картина…

 *

 Вбежав по ступеням отлогим

 Гранитной лестницы своей,

 В то время Волин с видом строгим

 Звонил у запертых дверей

 И трёс замком нетерпеливо.

 Дверь отворилась, он бранчиво

 Андрею выговор прочел

 И в кабинет, ворча, пошел.

 Андрей принес ему две свечи.

 Цербер, по долгу своему

 Залаяв, прибежал к нему

 И положил ему на плечи

 Свои две лапы — и потом

 Улегся тихо под столом.

 *

 Порой сей поздней и печальной

 (В том доме, где стоял и я)

 Один при свете свечки сальной

 В конурке пятого жилья[12]

 Писал чиновник — скоро, смело

 Перо привычное скрыпело —

 Как видно, малый был делец —

 Работу кончив наконец,

 Он стал тихонько раздеваться,

 Задул огарок — лег в постель

Под заслуженную шинель —

 И стал мечтать…

 Но может статься

 Захочет знать читатель мой,

 Кто сей чиновник молодой.

 *

 Порой сей поздней и печальной

 В том доме, где стоял и я,

 Неся огарок свечки сальной,

 В конурку пятого жилья

 Вошел один чиновник бедный,

 Задумчивый, худой и бледный.

 Вздохнув, свой осмотрел чулан,

 Постелю, пыльный чемодан,

 И стол, бумагами покрытый,

 И шкап со всем его добром;

 Нашел в порядке все; потом,

 Дымком своей сигарки сытый,

 Разделся сам и лег в постель

 Под заслуженную шинель.

 Строфы, не вошедшие в последнюю редакцию (строфы IV и след.)

 *

 Во время смуты безначальной,

 Когда то лях, то гордый швед

 Одолевал наш край печальный,

 И гибла Русь от разных бед,

 Когда в Москве сидели воры,

 А с крулем вел переговоры

 Предатель умный Салтыков,

 И средь озлобленных врагов

 Посольство русское гадало,

 И за Москву стоял один

 Нижегородский мещанин, —

 В те дни Езерские немало

 Сменили мнений и друзей

 Для пользы общей (и своей).

 *

 Когда средь Думы величавой

 Приял Романов свой венец

 И под отеческой державой

 Русь отдохнула наконец,

 А наши вороги смирились,

 Тогда Езерские явились

 Опять в чинах и при дворе.

 При императоре Петре

 Один из них был четвертован

 За связь с царевичем, другой,

 Его племянник молодой,

 Прощен и милостью окован,

 Он на голландке был женат

 И умер знатен и богат.