Афродита

Медицинская комиссия – 1 июня, 1918

Медицинская комиссия в Челмсфорде объявила, что Джеймс идет на поправку. Ему посоветовали много есть, танцевать и смеяться, а также не забывать пить тоник. 15 июля он должен был отправиться на переподготовку.

Все изменилось.

Он больше не хотел вернуться на войну и умереть за Бобби. Он хотел жить для Бобби, и для Мэгги, и особенно для Хейзел. По ночам Джеймсу было особенно тяжело, потому что ему снова начали сниться траншеи. Но когда наступило утро, он взял себя в руки. Зачем тратить солнечные летние дни впустую, когда рядом такая милая девушка? Он не должен был упустить эту возможность.

Хейзел пришла в ярость, когда узнала, что Джеймса снова отправляют на войну. Она ненавидела эту новость, но у них еще оставались две недели. Она решила наслаждаться оставшимся временем, не испытывая постоянного страха.

В конце концов, были и обнадеживающие известия. Этой весной союзникам удалось остановить все масштабные наступления Германии. Немцы не достигли Канала, и Британия все еще удерживала морскую блокаду Германии. Американцы наконец показали свою силу. Нехватку опыта они сполна восполняли моральным духом, припасами и, казалось бы, бесконечным количеством войск. Ситуация менялась. Остаток войны будет коротким, и Джеймс скоро вернется домой.

Афродита

Доставка почты – 29 июнь, 1918

– Колетт, – крикнула тетя Соланж. – Тебя кое-кто хочет видеть!

Было раннее утро, и Колетт выползла из-под одеяла. Возможно, Папэн, толстый управляющий кафе, проследил за ней до дома. Она собиралась сказать этому слизняку, чтобы искал новую официантку.

– Un moment, – крикнула Колетт.

Девушка натянула вчерашнюю одежду и заколола волосы шпильками. Она не собиралась наряжаться для Папэна. Стоит ли ей почистить зубы? Non. Зачем же заставлять гостя ждать. Если Папэн и впрямь завалился к ней домой, то неприятное дыхание – это как раз то, чего он заслуживал.

Она вошла в гостиную.

Обри стоял, прислонившись к дверному проему, заполняя всю комнату, притягивая к себе весь утренний свет.

Самый настоящий, живой Обри.

Должна сказать, что ее крик разбудил соседей. Она чуть не упала в обморок. Колетт согнулась пополам, а затем сползла на пол и заплакала.

Радость бывает и такой. Иногда она причиняет не меньше боли, чем горе.

Все дорогу Обри думал, что сказать ей при встрече, и теперь он запаниковал. Это было ужасно.

– Ты монстр! – воскликнула она. – Я думала, что ты умер.

Да. У него были огромные проблемы.

На его лице появилась нахальная улыбка, которую она так хорошо помнила.

– Немцы сделали все возможное, чтобы меня убить, – сказал он, – но и я парень не промах.

Но очарование не могло выручить его в этой ситуации. Колетт было не провести.

– Что ты скажешь в свое оправдание? – воскликнула она сквозь слезы. – Как ты мог так со мной поступить?

От него пахло мылом и мятой. С ужасом Колетт вспомнила, что не почистила зубы.

(Обри этого даже не заметил.)

Юноша понял, что в такой момент ему стоит тщательнее подбирать слова, и он протянул ей конверт.

– Я написал тебе письмо, – сказал он. – Я хотел убедиться, что оно до тебя дойдет, поэтому принес его лично.

Колетт с подозрением посмотрела на письмо и отвернулась.

– Мне нужно привести себя в порядок, – начала она, но Обри взял ее за руку.

– Клянусь, – сказал он, – ты – самый чистый человек, что я видел за последние несколько месяцев.