Нет, она не позволит ему говорить о той ночи, не станет перед ним оправдываться, ведь она ни в чем не виновата.

— Не знаю, как вы меня нашли и зачем вы здесь, но…

— Как уже сказал, я пришел поговорить с вами. — Его взгляд скользнул по ней снова. — Хотя, признаюсь, закончить то, что мы начали тем вечером, было бы забавно.

Сердце Мэдисон колотилось так громко, что она забеспокоилась, не услышит ли его ее незваный гость.

— Убирайтесь.

— Поверьте мне, habiba , я бы с радостью, но не могу.

— Послушайте, мистер…

— Ваше высочество.

— Простите.

— Ко мне обращаются «ваше высочество», а не «мистер».

Она посмотрела на него так, словно он спятил. Возможно, так оно и было. Какое значение имел его титул?

А вот Тарик ожидал от нее совсем другой реакции. Удивления. Даже страха. Впрочем, страх все же был. Ее лицо побледнело, зрачки расширились.

И в то же время она бросала ему вызов.

Тарик в очередной раз подумал, как красива эта женщина.

Было очевидно, что она только вышла из душа. От воды ее золотистые волосы приобрели бронзовый оттенок. В ее старом халате не было ничего сексуального. Все дело в очертаниях фигуры под ним. Когда Тарик заметил проступившие сквозь ткань соски, его бросило в жар, и это разозлило его еще больше.

— Подождите… вы правда принц?

Ее голос звучал по-другому. Он в который раз убедился, что женщины неравнодушны к титулам.

— Правда. Я Его Высочество Тарик аль-Саиф, кронпринц Дубаака.

— Принц, — насмешливо фыркнула она. — О боже, принц!

— Что здесь такого смешного? — холодно спросил он.

— Теперь я все поняла. Вас послала Барб.

— Кто?

— Она не знает, что мы с вами встречались раньше, и, наверное, считает вас настоящим подарком для женщин. Очевидно, как и вы сами.

Он в мгновение ока очутился рядом с ней и, схватив ее за локти, процедил сквозь зубы:

— Не смейте надо мной смеяться!

Но она продолжала смеяться, и с каждой последующей секундой его ярость усиливалась.

— Прекратите! — скомандовал он, тряхнув ее. — Вы меня слышите? Прекратите сейчас же!

— Не могу, — с трудом произнесла она. — Если бы Барб знала всю правду о вас…

— Вот вся правда обо мне, — ответил Тарик и накрыл ее губы своими.

В ту секунду, когда он ощутил ее вкус, ему стало понятно, почему он все эти четыре недели отказывался от секса. Дело было не в отвращении к Мэдисон. Напротив, он хотел обнимать эту женщину, чувствовать ее близость.

Она сопротивлялась, но ему было все равно. Он возьмет то, что хочет. То, что она была ему должна.

Неожиданно женщина застонала и, обняв его за шею, приоткрыла губы.

Прямо как в тот день, когда она унизила его.

Этого больше не повторится.

Тарик схватил ее руки и прижал их к ее бокам.

— Думаете, вам удастся сыграть в эту игру еще раз? — произнес он предупреждающим тоном.

— Игру?

Он усилил хватку.

— Больше не играйте со мной, habiba , иначе пожалеете.

Ее щеки зарделись, губы задрожали, и на мгновение ему снова захотелось ее поцеловать. Целовать до тех пор, пока она не станет дрожать от желания.

На его щеке дернулся мускул.

Она хорошо играла в подобные игры. Ему следовало об этом помнить.

— Отпустите меня!

Тарик убрал руки.

— С удовольствием.

— Если здесь кто-то о чем-то и пожалеет, то это вы, принц, или кто вы там еще, если сейчас же не уберетесь из моей квартиры.