Милов с силой притиснул висок к холодному, мокрому песку, чтобы умерить боль. Никуда не денешься: звуки были звуками шагов, и они приближались осторожно, но упорно.
«Значит, решились все-таки, пакостники, - подумал он с неожиданным спокойствием, - пошли на добивание… Ну, в такой непроглядности в меня еще попасть надо. Правда, и мне по звуку трудно будет их упредить: здесь многократное отражение. Ладно, пусть они начинают, а я тогда - по вспышкам… А куда девался тот, что меня сшиб? Весьма странно… Может, спешил к выходу, и я ему просто мешал? Постой, а где выход? Там, где мои ноги. А эти приближаются с другой стороны - выходит, успели-таки забежать…»
Шаги приближались все медленнее, охотники, видимо, не хотели рисковать.
«Что же они - даже фонариками не запаслись, дурачье, неужели думали, что я по туристским ходам побегу? - с некоторым пренебрежением подумал Милов. - А ведь готовились, наверное, всерьез… Или просто боятся?..»
Тут шаги и вовсе замерли. Милов старался дышать как можно реже, тише, отбойный молоток в черепе перестал частить. Потом он услышал совсем рядом едва различимый шепот и очень удивился: разговаривали по-английски, а не по-намурски и не по-фромски - то были два местных языка.
- Нет, мне помнится, тут можно пройти, надо только опасаться сталактитов, они тут мощные, их не вырубали, это дикий ход.
«Странный акцент, - подумал Милов. - Местный, надо полагать. В местных языках я - с грехом пополам… Так вот, значит, на что я налетел; было бы идти поосторожнее, как это я оплошал… О чем это они там?»
- Жаль, мне бы хоть фонарик захватить, но кто мог знать?
- Как тихо… Может быть, мне почудилось и никто не стонал?
«Второй - явно из Штатов», - решил Милов.
- Нет, не почудилось, стон был. А куда мы здесь выйдем?
- Помнится, этот ход ведет к реке, но должен быть еще один выход, поближе - мы с женой тут бывали когда-то, но далеко не забредали, боялись.
- А может быть, лучше вернуться? Я думаю, там уже все успокоилось… - Это был уже не шепот, а негромкий голос, и Милов едва не присвистнул от удивления: голос принадлежал женщине. - На худой конец, будем со своими, если даже что-то еще и не так. Ну, в конце концов, что нам грозит?
«Нет, - подумал Милов, - это не мои друзья-приятели. Это случайный народ. Любовники, может быть - искали уединения и заблудились. Пора объявиться - не то они, от безвыходности, начнут делать что-нибудь нескромное…»
Он подтянул ноги к животу, изготовленный было к бою пистолет водворил на место. Бесшумно привстал - и снова ткнулся головой в сталактит, в самое острие, и невольно зашипел.
- Кто там? - вскрикнула женщина испуганно. Сразу же зашуршало: мужчина шагнул вперед, дыхание его сделалось шумным. Он мог сейчас, пожалуй, и напасть, не рассуждая, - просто чтобы подавить страх в себе самом.
- Эй, приятель, - по-английски окликнул его Милов, негромко, словно сидел за столиком в кафе и мимо прошел официант. - Осторожно, не запачкайте об меня обувь.
Тот снова остановился.
- Что вы тут делаете? - через мгновение осторожно спросил он.
- Принимаю солнечные ванны, - ответил Милов, чувствуя, как возвращается к нему уверенность. - Предупреждаю: я занял лучшее место и не собираюсь уступить его просто так.
Тот усмехнулся - просто потому, что того требовало чувство собственного достоинства.
- Меня радует ваш юмор, - ответил он. |