Узилище рухнуло, и серая мгла стиснула красного дракона со всех сторон. Кориалстраз закричал. Внезапное разрушение тюрьмы выпустило на волю некие новые жуткие силы, грозившие вот-вот разорвать его на куски. Водоворот их, разросшись до ужасающей величины, подхватил, закружил Кориалстраза, потянул в глубину, и воспротивиться этому дракон, как ни старался, не мог.

Конечно, происходило все это в ларце, снаружи казавшемся столь небольшим, что внутри и для яблока места не хватит, но это обстоятельство Кориалстраза никоим образом не утешало. Сам он чувствовал себя так, будто вокруг, ни много ни мало, рушится, рассыпается в прах весь Азерот, и примеру его вот-вот последует все мироздание. Ему хотелось вырваться на волю из хризалунового узилища, и желание его сбылось… может статься, к его же собственному бесконечному сожалению.

Взмахи огромных крыльев становились все чаще и чаще. Вскоре Кориалстраз, изнуренный напряженной борьбой со столь могущественными первозданными силами, начал задыхаться. Впереди замаячило сердце водоворота – кипучая масса серых, черных, малиново-алых токов энергии.

Чем ближе к центру водоворота, тем настойчивее незримые силы давили, толкали дракона вниз. Казалось, еще немного, и кости рассыплются в прах, а плоть превратится в кровавое месиво. За всю свою долгую жизнь не испытывал он таких нестерпимых мук.

В этот-то миг Кориалстраз и понял: выход из положения только один. Правда, этот выход мог привести к еще более страшным страданиям, к куда более жуткой смерти, однако сулил и призрачнейшую из надежд.

Сосредоточившись, насколько сумел, Кориалстраз направил всю свою магию на самозащиту. Новое напряжение сил едва не лишило его сознания, но все же удержать защитные чары ему удалось.

Тогда красный исполин устремил взгляд вперед, отыскивая самый центр водоворота энергии. Точность тут требовалась исключительная – малейший промах означал верное самоубийство.

Что было сил заработав крыльями, Кориалстраз прекратил борьбу с притяжением водоворота – напротив, отдался на его милость и стремительно понесся вперед, прямиком в его пасть. Оставалось только молить судьбу: пусть то, что случится, случится как можно скорее.

Нырнув в центр водоворота, Кориалстраз вновь пронзительно закричал… и раз… и другой… и снова… и снова… и снова…

Глава шестнадцатая

Синестра спала мирным сном.

Способность спокойно спать, в то время как чутье предупреждает о прячущихся неподалеку незваных гостях, свидетельствовала вовсе не об усталости – о твердой уверенности в себе. Синестра ничуть не сомневалась в неизбежной победе, а также и в том, что любые назойливые ничтожества, стремящиеся ей помешать, вскоре будут истреблены, либо тем или иным образом сослужат ей службу.

Спала она, как всегда, всего по две-три минуты за раз. Бывало, она обходилась без сна более века подряд. Большинству сородичей подобное было не свойственно, но остальные – даже те, кто принадлежал к роду черных – не внушали Синестре ничего, кроме презрения. На ее взгляд, единственными драконами, достойными существования в мире ее мечты, были она сама и ее новые детища.

По-прежнему в смертном обличье, Синестра спала, лежа на каменном ложе посреди просторного подземелья, глубже любого из тех, где проводила опыты. Уж здесь-то, внизу, ее не могло потревожить ничто.

Здесь, в глубине Грим Батола, голос в ее голове слышался куда более явственно.

«Все идет, как задумано, – снова и снова повторял он. – Все идет, как задумано, и Даргонакс растет с каждым днем… а новое поколение затмит собой даже его… станет могущественнее в тысячу крат…»

– В тысячу крат, – пробормотала Синестра сквозь сон.