– Стыдись, Кориалстраз! Даргонакса ты от меня не уведешь, – глумливо промурлыкала Синестра, протянув вперед лапу. – Он останется моим навсегда… как и весь Азерот…

– Вот здесь, Синестра, твоим безумным мечтам и конец! Здесь и конец безумным мечтам Смертокрыла!

Как он и ожидал, упоминание о Нелтарионе ввергло черную драконицу в бешенство. Широко раскинув крылья, она взглянула на Даргонакса.

– Он…

Внезапно Синестра осеклась, склонила голову набок.

– А-а, неплохо придумано, Кориалстраз! Ты ведь хотел, чтобы я отправила его по твою душу, не так ли? Молчишь? Не отвечаешь? Быть может, это развяжет тебе язык!

Красный дракон взревел. Лапа его неудержимо задергалась, а стоило ему разжать ее…

Обломок, которым он надеялся поразить Даргонакса, превратился в жалкую лужицу, струйкой потек с ладони… а вместе с ним растаяла без следа и последняя надежда на победу.

Глава двадцать четвертая

Едва в небесах появился красный дракон, Ронин вновь попытался убедить остальных бежать, однако Верису заботило нечто совсем другое.

– Нам нужно найти Ириди.

Кивнув в знак согласия, волшебник устремился за женой туда, где расстался с дренейкой, а Гренда тем временем принялась перестраивать дворфов, готовясь отразить любую атаку – хоть самого Даргонакса или его создательницы.

– Она должна быть где-то здесь, неподалеку, – пробормотал волшебник, раздраженно оглядывая окрестности. – Ей было велено держаться подальше от врага!

Остроглазая следопытка устремила взгляд под ноги.

– Ириди пошла туда.

– То есть, назад, к Грим Батолу. Ну, разумеется!

Возглавляемые Верисой, они побежали туда, куда вел след. В небесах гремел рев драконов, но Ронин думал только о том, как отыскать жрицу. Исход боя над головой в эту минуту целиком пребывал в руках – вернее, в лапах – Кориалстраза.

Но если чаще всего Ронин в наставника верил, то на сей раз призадумался: что именно красный может сделать в столь отчаянном положении?

– Ронин!

Рука Верисы указывала на груду камней впереди… на груду камней, что на самом деле была неподвижным телом. Не сомневаясь, что Ириди мертва, оба бросились к ней.

Но, стоило Верисе осторожно перевернуть ее на спину, дренейка негромко застонала, встрепенулась, открыла глаза.

– Он… еще… в небе?

О ком идет речь, оба поняли без пояснений.

– Да, чудовище все еще здесь, – отвечала Вериса.

Жрица закашлялась.

– Сумеречный… дракон… так я его назвала, – выдавила она. – Сумерки… всех драконов… а, может быть… и всего Азерота…

Зайдясь в новом приступе кашля, Ириди умолкла.

– О чем ты? – спросил Ронин, заметивший неуверенность в ее последних словах.

– Мой посох… он все еще здесь, рядом? Я его больше не чувствую, – страдальчески сморщившись, призналась дренейка. – Мне так его не хватает… так не хватает ощущения его близости…

– Вот он, – сказала Вериса, отыскав взглядом творение наару.

Ириди с трудом сомкнула пальцы на посохе, взглянула в кристалл и снова поморщилась. Ронин раскрыл было рот, но тут кристалл засветился неярким огнем.

Жрица в изумлении уставилась на Ронина.

– В нем еще что-то… еще что-то осталось, но отзывается… отзывается он на тебя, волшебник… наару… встречался ты с ними до этого?

Ронин озадаченно посмотрел на нее и на жену.

– Нет, ни с одним из них я никогда не беседовал, если ты об этом.