Сумеречные драконы засверкали, засеребрились, озарив все вокруг, являя собою потрясающее в своем роде зрелище.

Жрица рухнула на спину, едва не лишившись чувств. Теперь она, наконец, поняла и почувствовала, каково пришлось красному дракону: этот удар стоил ей частицы себя самой.

Мерцающие силуэты вспухли, прибавили в величине. Осознавшие, что так происходить не должно, красный с синим поспешно нырнули книзу, к Болотине.

Чудовищные драконы разразились безумным хохотом. Они продолжали расти – каждый стал почти так же огромен, как тот колосс, которым они на миг сделались, слившись вместе.

Не прекращая дружного хохота, оба лопнули, взорвались. Выпущенные на волю, буйные токи магических сил хлынули вниз.

Огромное крыло накрыло Ириди, защищая ее от ливня смертоносного волшебства.

– Не бойся, – пророкотал сверху Кориалстраз.

Болотина неистово содрогнулась… и все вокруг стихло.

Распростертая на земле, под крылом красного дракона, Ириди с трудом перевела дух. Слыша и чувствуя, как натужно дышит Кориалстраз, она понимала: ему пришлось много тяжелее, чем ей. Удивительно, что он продержался против двух чудовищ так долго!

– Опасность миновала, – сообщил незнакомый дренейке голос где-то недалеко.

– Да, – согласился ее защитник. – Да, похоже на то.

С этими словами красный дракон отодвинулся от Ириди. Дренейка попыталась подняться, но без помощи пары крепких рук из этого ничего бы не вышло.

Однако эти руки принадлежали отнюдь не тому, кого она ожидала увидеть, а миловидному юноше, примерно ее ровеснику. В его чертах чувствовалось нечто эльфийское, но, с другой стороны, он очень походил и на людей, с которыми ей доводилось встречаться. Одет он был, точно юный аристократ, только что воротившийся с охоты: высокие кожаные сапоги, синие штаны, жилет и рубашка в тон.

Казалось, синий – не просто его излюбленный цвет, но и часть самого его существа: ведь ни один человек, ни один из эльфов не мог бы похвастать такими блестящими лазоревыми глазами (в эту минуту задумчиво суженными) и длинными, до плеч, волосами той же ослепительной синевы.

– Ты – дренейка, – наконец, объявил он. – Встречал я пару твоих сородичей, но женщин ваших ни разу еще не видел.

– А ты… а ты – тот самый синий дракон…

Эта догадка казалась столь очевидной, что она постеснялась бы высказать ее вслух, но в голову больше не пришло ничего. И тело, и разум были изнурены до предела, и если бы он убрал руки, Ириди, пожалуй, свалилась бы от усталости, не устояв на ногах.

– Да, я – тот самый синий дракон, – подтвердил юноша.

По губам его скользнула улыбка, но затем он бросил взгляд в сторону, и в его памяти явно подняли голову, зашевелились некие мрачные воспоминания. Улыбка сменилась гримасой злости.

Злости, отчасти направленной на подошедшего к ним мага в плаще с капюшоном.

– Одно то, что к нам в трудный час подоспела такая подмога, уже небывалое чудо, – заметил дракон в обличье мага, кивнув юному собрату. – Но еще удивительнее – знакомый облик, который она приняла. Приветствую тебя, Калесгос.

– Крас… Я догадывался, что это ты, но поначалу не мог в такое поверить.

В голосе синеволосого воина слышалось негодование.

– Похоже, судьбе угодно, чтоб наши дороги снова пересеклись.

– Судьбе? Нет, тут куда больше виноват мой повелитель, Малигос. Это он послал меня сюда… и, скорее всего, почуял, что ты тоже окажешься здесь, если я хоть немного в нем разбираюсь, – пожав плечами, ответил юноша. – Но – да, сдается мне, на эту встречу мы были обречены.