– Но ты гончая. Тебе здесь не место. Смотря на тебя, я каждый раз вспоминаю адскую тварь и зло, что течёт в твоей крови.

– А Никсобас не зло? – Урсула впивалась ногтями в свои ладони. – Ты реально настолько верен богу ночи, так предан ему, что думаешь, будто между богами ночи и огня есть большая разница?

Баэл бросил на неё резкий взгляд.

– Я ненавижу её не из за своей верности Никсобасу.

– Тогда в чём дело?

– Её разум искажен пламенем, и так было с самой зари цивилизации. Она выродок. Я должен отомстить ей и не буду знать покоя, пока не вырву её сердце из груди, – ненависть в его глазах пронизывала Урсулу до костей, предупреждая больше ничего не спрашивать.

В её нутре словно разверзлась яма. Баэл ненавидел Эмеразель с такой свирепостью, что буквально выстудила воздух. И тут она, с сигилом Эмеразель на своей коже. Гончая, верная его врагу. Внезапно Урсула уже не чувствовала себя в безопасности с Баэлом. Он, может, и смертный, но всё равно мог убить её.

И всё же она умела управляться с мужчинами, имеющими проблемы с гневом. Год среди пьяниц в лондонском баре научил её разбираться с подобным.

Оттягивание времени и отвлечение – её лучшие активы.

Урсула вздохнула, сделав безмятежное лицо, и побарабанила пальцами.

– Так что теперь будет? Что за испытание и кодекс воина?

Стальные глаза Баэла встретились с ней взглядом.

– Ты умудрилась выиграть себе время. Но ты должна понимать, что сегодня ты обзавелась опасными врагами. Тот бледный, Белет – психопат. И Хотгар может выглядеть старым, но он самый могущественный из лордов. Ты унизила его перед Никсобасом. Он захочет мести, – к его глазам вернулся пепельно серый цвет.

– Я думала, ты самый могущественный из лордов.

Его идеальные губы изогнулись в печальной улыбке.

– До потери крыльев я был Мечом Никсобаса. Лидером его легионов, но теперь… – Баэл кашлянул, и Урсула увидела, как он вытирает кровь с губ. – Я всё равно воин, но я смертный. Сила смертного – это не то же самое. Я всё равно сражусь в турнире. И я планирую победить.

– Уверенности тебе не занимать.

«И я чертовски надеюсь, что ты прав».

– Я лучший воин из всех, кого знавал мир, – его бледные глаза снова посмотрели в окно, точёные черты профиля серебрились звёздным светом.

Урсула скрестила руки на груди, откидываясь на спинку. «А ещё у тебя самое большое эго из всех, что знавал мир».

Глава 12

Остаток их поездки прошёл в тишине, пока Баэл мрачно погрузился в кошмары, преследовавшие его разум.

Когда их лифт опустился на первый этаж, Баэл, не прощаясь, скрылся в тенях.

Когда Урсула наконец то добралась до своих покоев, её рёбра пульсировали. Она аккуратно села на диван и посмотрела в окно.

Кратер выглядел таким же, как до её ухода. В этом пустом месте её глодало одиночество. Баэл прав в одном – ей здесь не место. И теперь она угодила в новую гору проблем.

Её нутро скрутило напряжением. Хотгар, Абракс и Белет захотят отомстить. Хуже того, она атаковала бога. Само собой, это сильное нарушение протокола. И что, если Баэл прав… что, если Эмеразель каким то образом до сих пор могла её контролировать? Логично. Это объясняло, почему вообще Эмеразель пожелала её отдать. Хотя не объясняло то, чего хотел от неё Никсобас.

Что ей надо, так это напиток покрепче. Урсула встала, резко вдохнув от укола боли в груди. Её рёбра как будто горели в тех местах, где чёрные завитки магии Белета сокрушали их. Вздрагивая, Урсула аккуратно сняла платье и осмотрела урон. На её рёбрах виднелись кольца тёмных синяков.

Поморщившись, она поискала в памяти ангельское заклинание – Чары Старки.