— И прошли через главный зал?

— Да, прошел через главный зал.

— Не взглянув вверх?

— Нет, не взглянув вверх.

— Словом, вы ничего не видели?

По мере того как Жюв задавал эти вопросы, г-н Шаплар волновался и беспокоился все больше и больше. Наконец он спросил:

— Но что вы имеете в виду, в конце концов? Что означают все эти вопросы? Зачем вы спросили, взглянул ли я вверх?

— Чтобы знать, видели вы или нет…

Непонятный ответ полицейского, произнесенный едва слышным шепотом, окончательно расстроил Шаплара. Богач-директор «Пари-Галери» вскочил с места и воскликнул:

— Да что такое? Что вы хотите сказать? Что я должен был увидеть? Говорите же яснее, дьявол вас побери!

Но этот взрыв возмущения ничуть не тронул Жюва; он очень просто ответил:

— В этом надо разобраться любой ценой; надо любой ценой найти ключ к этой загадке.

С этими словами Жюв, казалось, погрузился в такое глубокое размышление, что г-н Шаплар не решился нарушить тишину.

Впрочем, бездействовал Жюв недолго. Со свойственной ему резкостью он схватил за руку г-на Шаплара и увлек его в глубину кабинета, к большой двери, выходившей в магазин.

— Она открывается? — спросил он, указывая на закрытые створки. Г-н Шаплар в недоумении кивнул головой.

— Так вот, прикажите открыть.

Г-н Шаплар нажал на кнопку звонка и велел вбежавшему швейцару:

— Откройте дверь.

Не успели створки распахнуться, как Жюв, вовсе отбросив всякую вежливость, вытащил г-на Шаплара на галерею, опоясывающую зал.

— Вот! — заявил ок. — Смотрите же и объясните мне, что это значит.

Г-н Шаплар онемел от изумления. Что означало странное поведение Жюва? Уж не спятил ли полицейский? Г-н Шаплар внимательно осмотрелся по сторонам, как требовал Жюв, но не увидел ничего, достойного внимания.

— Итак? — сказал он вопросительным тоном. — На что прикажете смотреть? Внизу — отдел обуви, напротив нас — читальный зал, слева…

— Да поднимите же голову!

Голос Жюва был полок ярости.

Г-н Шаплар посмотрел вверх. Но как только взгляд его коснулся застекленного купола главного зала, он пошатнулся и еле удержался на ногах.

Лицо его залила мертвенная бледность, из груди вырвалось глухое «Ах!»

— Что вы на это скажете? — спросил Жюв.

Но г-н Шаплар был не в состоянии ответить. Он только машинально повторил то, что Жюв произнес несколько мгновений тому назад: «Непостижимо! Совершенно непостижимо!»

Он не мог отвести глаз от стеклянного купола. Жюв, казалось, едва мог устоять на месте.

— Вы прочитали? Вы поняли? — спросил он.

Г-н Шаплар только покачивал головой, в знак отрицания.

То, что так поразило полицейского и директора «Пари-Галери», и впрямь должно было любого повергнуть в изумление.

На самой середине стеклянного свода красовалась надпись, начертанная, безусловно, в ночные часы, и ее крупные, отчетливые буквы гласили следующее: «Немедленно освободите Раймонду, не то вам не миновать страшных бед!»

Что это означало? Кто был автором надписи? К кому она была обращена? Что за угроза содержалась в ней?

Но главное, главное — кому хватило смелости написать такой приказ прямо на стеклянном своде главного зала?

Жюв предоставил г-ну Шаплару несколько минут не размышление, если бедняга, остолбеневший от всего случившегося, еще способен был размышлять.

Потом Жюв снова взял его под руку, и тот послушно, как ребенок, пошел за ним в кабинет.