|
Она снова рассмеялась неприятно злым смехом: – Остроумная шутка, милорд, но, думаю, зашла достаточно далеко. Не хотите же вы оскорбить своих друзей! Немедленно отошлите потаскуху, и следующий вальс – ваш. Потаскуха! Джинни почувствовала, как вздымается от ярости грудь, но сумела взять себя в руки. Не хватало еще выпасть из платья! – Я не потаскуха! – громко сказала она. – Я жена Алека. – Да она еще и американка! Просто восхитительно, милорд! Коки, иди сюда, увидишь, какой сюрприз приготовил нам Алек! Алек, возмущенный до глубины души, постарался вмешаться, но так, чтобы не доводить до скандала. – Эйлин, – сказал он спокойно, сдавив ее тонкое запястье. – Это моя жена. Понимаете? – Нет, – хихикнула Эйлин, и его пальцы сжались, едва не переломив ей руку. Эйлин охнула: – Ваша жена? Но это абсурдно… вы женаты? Вы клялись, что никогда не женитесь, заявляли, что слишком наслаждаетесь женщинами и никогда не позволите какой то одной завладеть вами… Говорили, что если я по настоящему симпатизирую вам, то преподнесла бы гарем в качестве рождественского подарка. И почему она? Только взгляните на нее, Алек. Это невыносимое платье, и… Алек повернулся к крайне заинтересованному лакею, стоявшему позади хозяйки, и приказал: – Принесите плащи ее милости и мой. Немедленно. Коки, чье полное имя было Реджинальд Кокерли, величественный и великолепный в черном и бледно розовом, в изумлении открыв рот, наблюдал за сценой, понимая при этом, что молчание – золото. Остальные гости, однако, начали замечать, что происходит нечто неладное. Разговоры стихли. Люди вытягивали шеи, чтобы лучше видеть. Алек желал лишь одного – раствориться в воздухе, унося жену под мышкой. Он просил гарем в подарок на Рождество?! Господи, что же за человек он был?! Алек взглянул на Джинни. Она была бледна, но, по видимому, прекрасно владела собой: смотрела в пространство, сузив глаза, сжав губы в тонкую линию. Где, спрашивается, она раздобыла это невыносимое платье? Наверняка сделала это, чтобы оконфузить его, обозлить, другого объяснения просто нет! – Но вы не можете уйти сейчас, Алек! Алек, не обращая внимания на Эйлин, выхватил у лакея плащ Джинни. По крайней мере хоть плащ великолепен. Алек за считанные секунды сунул в него жену, потом натянул свой. – Алек, в самом деле! Это просто глупо! Коки, скажи что нибудь, не стой как безмозглый болван! Коки по прежнему хранил мудрое молчание. Алек коротко откланялся, взял жену за руку и вывел ее из дома, оставив за собой заинтересованных свидетелей и шумный обмен мнениями. Супруги молча спустились по узким ступенькам. Дождь кончился. Сквозь серые тучи даже проглядывал полумесяц. Странно, что в подобной ситуации замечаешь такие вещи! Но Джинни знала, что лучший способ спасти себя от ярости и безумия – оставаться отрешенной от настоящего. Оказавшись в экипаже, она не произнесла ни слова, только натянула полость на колени, смутно сознавая, что Алек постукивает набалдашником палки о потолок кареты. Лошади тронули, экипаж покатился во тьму. Джннни схватилась за кожаный ремень, чтобы сохранить равновесие. – Может, объяснишь, почему ты предпочла надеть это платье? – со сдержанной яростью осведомился Алек. – Это единственное, которое на меня налезает. – Налезает… Господи, да я видел твои соски! А цвет и фасон… Боже, Джинни, как легко ты сумела достичь своей цели, не правда ли? Это возмутительное заявление мгновенно вырвало Джинни из восхитительной отрешенности. |
