|
Капризная балтиморская погода решила на этот раз вылить галлоны дождевой воды на головы горожан. Прекрасная смесь с еще оставшимся в волосах виски! Небо, всего три часа назад совершенно безоблачное, сейчас угрожающе топорщилось свинцовыми тучами. Балтимор! К тому времени, как Джинни добралась до дома, на ней не осталось ни одной сухой нитки – поля шляпки обвисли, в ботинках хлюпала вода, волосы мокрыми веревками облепили спину. Мозес, открывший дверь, в изумлении вытаращился и сочувственно поцокал языком. Пока Джинни шла к лестнице, ведущей наверх, дворецкий не переставал журить хозяйку, как маленькую девочку. – Мозес, ради Бога, это всего навсего вода, ничего более опасного. Я в два счета успею обсохнуть. – Тот английский джентльмен, он сейчас с вашим па… – Добрый день, или, вернее, добрый вечер, хотя еще достаточно рано. Вы, по видимому, питаете неприязнь к экипажам? Только этого ей и не хватало! При звуках невероятно красивого, глубокого мужского голоса Джинни медленно повернулась и уперлась взглядом в как всегда безупречно одетого барона Шерарда. Костюм его был воплощением последнего крика моды, однако никто не осмелился бы назвать его владельца щеголем или хлыщом – бледно коричневый фрак из тончайшего сукна прекрасно гармонировал с облегающими панталонами чуть темнее цветом. Белоснежный галстук завязан просто и так ему идет… Джинни немедленно опомнилась и приказала себе выбросить из головы идиотские бредни. Кому, к дьяволу, интересно, как он выглядит? Да пусть бы у него фрак был разорван под мышкой, ей то какое дело? – Боже, да это женщина. Мокрая, как мышь, конечно, но все еще способна двигаться. И кроме того, на ней, несомненно, юбка. И шляпка на голове! Поразительно! И это унылое коричневое перо так естественно обрамляет несчастное крохотное личико! Но Джинни по прежнему упрямо молчала. Не стоит смущаться и стыдиться! В конце концов, это ее дом, а барон пришел слишком рано. Пусть думает о Джинни, что хочет. Пусть развлекается, насмехаясь над ней. Девушка подняла подбородок. – Пойду переоденусь, – выдавила она, направляясь к лестнице. Сзади послышался смешок. – Вы оставляете за собой такой широкий ручей, что любой индеец может переплыть его на каноэ. – По крайней мере вам в этом каноэ не сидеть! – Не успели слова слететь с губ, как Джинни мгновенно пожалела – к чему вступать в споры с этим… этим… Алек, не скрывая, смеялся. И девушка, подобрав повыше юбки, едва не бегом начала взбираться по лестнице. Алек провожал Джинни взглядом, пока та не завернула за угол, и только тогда отвернулся, качая головой. – Сэр? Алек, подняв глаза, увидел дворецкого Пакстонов, взирающего на него с чем то вроде обиды. – Я был слишком груб, Мозес? Но ведь она нуждается в смехе и шутках, заслужила хоть немного развлечений. Слишком уж серьезна. – Знаю, cap. Мисс Джинни стала такой с тех пор, как в прошлом году ее папа здорово заболел и так и не поправился. – Раньше она была другой? – Да, cap. Мисс Джинни была веселой и счастливой и всегда подшучивала надо мной и Ленни и Грейси. – Кто такая Грейси? – Наша единственная горничная, мастерица на все руки, как я ее называю, милая девочка, которая сама была больна. Жаловалась на грудь, кашляла сильно, но теперь почти поправилась. Она обслуживает мисс Джинни и приказывает нам, что делать. Скоро вы с ней встретитесь. Мозесу, кажется, нравилось подчиняться приказам неизвестной Грейси, потому что он весело хмыкнул, но тут же поспешно добавил: – А сейчас, cэp, одна беда, сплошные неприятности. |
