Враг не дремлет!

    -  Семеныч, ты завтра точно не можешь?

    Я завтра точно не мог. По целому ряду причин. Хотя знал: если Ленчику какая блажь втемяшится в голову - ее оттуда не то что колом, асфальтовым катком не вышибешь! Впрочем, спасение мое объявилось внезапно.

    -  Давай я съезжу, - предложил Димыч, отрываясь на миг от заметки. - Чего тебе с твоим коленом мотаться? Ленчик, я тебя устрою?

    Ленчик долго размышлял.

    Губами даже шевелил.

    -  Ладно, - наконец смилостивился он. - Семеныч, ты его потом расспроси, в подробностях. Хорошо?

    -  Хорошо, - кивнул я. - Расспрошу. С пристрастием. На дыбу вздерну и расспрошу.

    -  А бросал ты их здорово. - Ленчик надел куртку и стал аккуратно расправлять капюшон. - Кто ж мог знать, что там паркетина отскочила… Тебя подождать?

    -  Подожди. До метро прогуляемся. Или машину поймаем.

    Я не стал объяснять Ленчику, что дело не в паркетине. Не совсем в паркетине. А в грехах юности, героической дури былого, которая так и норовит сейчас отдаться в сломанном некогда запястье.

    Или в опорной ноге, когда та не вовремя вспоминает о прошлых вывихах и запаздывает на миг выполнить приказ.

    Ленчик старше меня года на два-три.

    Он и сам все понимает.

    ДМИТРИЙ

    Под ногами вкусно чавкала весна.

    Какой- то придурок оставил здоровенный трейлер стоять прямо посреди улицы, так что к нужному нам дому таксист подъехать не смог. Вот и приходилось теперь месить грязь Нижней Гиевки, лавируя между многочисленными лужами.

    Всегда удивлялся и завидовал тем везунчикам, которые даже в распутицу ухитряются сохранить обувь и брюки в первозданной чистоте. У меня это никогда не получалось. Как ни стараюсь ступать аккуратно - все равно туфли придется дома отмывать. Хорошо хоть штаны такой расцветки, чго грязи на них не видно, - но ее там хватает, можно не сомневаться! Зато нижний край моего плаща все явственнее приобретает вид камуфляжа.

    Ну и черт с ним! В первый раз, что ли? Привык уже…

    По левую руку от нас, на пустыре, жгли костры из всякого хлама. Запах дыма удивительно напоминал аромат осенних пожарищ, где топливом служит палая листва (да что ж они там жгут, в самом деле?!); костров было несколько, пять или шесть, они располагались огненным полукольцом, охватывая помост… да нет, не помост - просто мусоросборочную машину, и на крыше кабины топтался мужик в ватнике. Зачем? с какой целью?! - Бог весть, но снизу на мужика во все глаза глядели двое его коллег и толпа местной пацанвы.

    Пьеса «Киецунэ» в новом переложении, сцена шестая, реплика: «…все тщетно в нашей жизни. На мгновенье блеснет роса - и тает без следа…»

    Смейся, паяц.

    Дом, до которого мы наконец дохлюпали, мне сразу понравился. Чистенький, розовый, за ажурной оградкой - именно оградкой, а не высоченным забором, сплошь утыканным поверху битым стеклом, как все вокруг. Клумбы, цветники, деревья в нежной клейкой зелени - и никаких теплиц, огородов… Веранда. Дорожки опять же плиткой выложены. С любовью сделано, сразу видно.

    И за славные денежки.

    Калитка была не заперта, но, когда Ленчик толкнул ее, внутри, где-то в глубине дома, мелодично отозвался колокольчик.

    А еще мне послышалось тихое рычание из-за кустов сирени.