|
Я не читаю романов. У меня достаточно других дел. Осекшаяся и сконфуженная Кэтрин хотела уже было принести извинения за неуместный вопрос. Но не успела она открыть рта, как он добавил: - Романы полны вздора и чепухи. После "Тома Джонса" не было ни одного сколько-нибудь приличного - разве что "Монах". Я его недавно прочел. Все остальные - полнейшая чушь. - Мне кажется, "Удольфо", если бы вы его прочитали, вам бы понравился. Он написан так увлекательно. - Увольте, ей-богу. Уж кабы я согласился прочесть роман, то разве из сочиненных миссис Радклиф. Они хоть читаются с интересом, и в них есть какой-то смысл. - Но ведь "Удольфо" сочинила миссис Радклиф, - нерешительно заметила Кэтрин, опасаясь его обидеть. - Ничего подобного! Гм, разве? Ах да, ну конечно. Я имел в виду другую дурацкую книгу написанную той женщиной, из-за которой было столько разговоров и которая вышла замуж за французского эмигранта. - Может быть, вы говорите о "Камилле"? - Вот-вот, она самая. Какая чепуха - старик качается на качелях! Я как-то взял полистать первый том, да сразу смекнул, что его и читать не стоит. Впрочем, я догадался, что это за ерунда, еще раньше, когда узнал про ее замужество. Сразу сообразил, что в эту книгу нечего и заглядывать. - Я ее никогда не читала. - Немного потеряли, поверьте. Самая дурацкая книга, какую можно себе представить. В ней ничего и нет, кроме старичка, который качается на качелях да еще зубрит латынь. Клянусь честью! Эти критические высказывания, справедливость коих, к сожалению, не могла быть оценена Кэтрин, он произнес, подходя к дому, в котором остановилась миссис Торп и где чувства проницательного и нелицеприятного критика "Камиллы" были вытеснены чувствами встретившегося с матерью преданного и нежного сына. Миссис Торп узнала их еще издали, глядя из окна. - А, мама, как поживаете? - сказал он тряхнув ей руку. - Где это вы подцепили такую диковинную шляпу? Вы в ней похожи на старую ведьму. Мы с Морландом решили провести с вами несколько дней. Придется вам подыскать неподалеку приличное жилье с двумя постелями. Такое обращение, по-видимому, вполне отвечало чаяниям ее нежного материнского сердца, ибо миссис Торп встретила сына самым восторженным образом. Двум младшим сестрам он выразил равную родственную привязанность, спросив у них, как они поживают, и объявив им, что обе они уродины. Все это Кэтрин не слишком понравилось. Но мистер Торп был другом Джеймса и братом Изабеллы! И на ее суждение о нем повлияли к тому же слова Изабеллы, сказавшей ей, когда они наконец отправились вдвоем посмотреть на новую шляпку, что Джон находит ее самой прелестной девушкой в мире, а также приглашение танцевать с ним на предстоявшем в тот день балу, сделанное Джоном при расставании. Будь она более опытной и более тщеславной, эти комплименты, возможно, не возымели бы своего действия. Но при сочетании юности и неуверенности в себе требуется незаурядная сила ума, чтобы не поддаться такому отзыву о собственной внешности и такому заблаговременному приглашению к танцу. Следствием всего этого было то, что, когда брат и сестра Морланды, проведя час у Торпов, вышли из дома, чтобы идти вместе к Алленам, и Джеймс, затворив за собой дверь, спросил: "Ну, Кэтрин, понравился тебе мой друг Торп?" - она, вместо того чтобы ответить честно, как она бы это сделала, не подействуй на нее лесть и дружеские чувства: "Решительно не понравился!" - без запинки произнесла: "Очень понравился, с ним так приятно провести время!" - Он и впрямь самый славный парень на свете. |
