– Вер-рю, – прохрипел я. – Вот себе не векхр-рррю, а тебе вер-рю.

– Ну, подмастерью, – изобразил смущение белобрысый. – Чего ты к словам цепляешься?

«Снимай», – подхватив со стола грифельную доску, написал я.

– Че-его? – возмутился Падди. – С какой стати?!

«А как ты намерен идти по городу в таком виде? – в свою очередь рассердился я, отчего написанные мелом строчки вышли кривыми и косыми почти до нечитаемости. – Или хочешь собрать за нами хвост из всех добберов Тувра?»

– Ну, сюда же я дошёл, – пожал плечами мелкий.

«Граунд-хейл – не показатель, – отмёл я рассуждения хафлинга. – Здесь добберы и днём-то не бывают, а уж ночью! Тем более что до твоего дома от “Огрова” рукой подать. Так что не спорь и снимай свою амуницию».

В ответ Падди тяжко вздохнул, смерил меня долгим сожалеющим взглядом и вдруг приобрёл свой обычный, совершенно повседневный вид. Тёмно-синий костюм-тройка в почти незаметную тонкую полоску, начищенные до блеска остроносые щёгольские туфли и шляпа-котелок в тон костюму. Вот только лицо… Сейчас на меня смотрел не Падди, а какой-то совершенно незнакомый черноволосый и кареглазый хафл с острым носом-клювом и без единого намёка на серебристые веснушки на смуглой физиономии. Я мотнул головой, пригляделся и… Хафлинг передо мною как-то странно раздвоился. Словно кто-то наложил пару полупрозрачных изображений друг на друга, и теперь я видел одновременно и «боевой» и «цивильный» наряды белобрысого, просвечивающие один через другой и дрожащие лёгким маревом, от вида которого у меня уже через несколько секунд заломило в висках.

Ещё раз тряхнув головой, я отвернулся, а когда ломота прошла и я вновь посмотрел на Падди, тот опять выглядел готовым к бою хомячком. Белым. Лабораторным.

– Иллюзорный артефакт, Грым, – пояснил хафлинг. – Будем выходить, я его включу. И никто ничего не разберёт, если, конечно, по пути нам не встретится какой-нибудь чересчур подозрительный маг.

– Только маг? А у добберов, значит, мер противодействия твоему артефакту быть не может? – уточнил я, немного успокоившись. Падди отрицательно покачал головой.

– А зачем? – пожал плечами белобрысый. – Или ты думаешь, что любой вор из Граунда может обзавестись такой игрушкой, как у меня? Ну так можешь больше так не думать. Это творение деда – сплав менталистики, сенсорики, пространственной магии и магии стихии Воздуха. Уникальная вещь, можно сказать. Мастеров, способных создать что-то подобное, конечно, немало, но такой артефакт делается на заказ, под конкретного разумного, стоит очень и очень дорого, и для посторонних бесполезен в принципе. Просто не будет работать. Опознать же носителя под иллюзией, навеваемой таким артефактом, можно лишь имея навык, когда-то пафосно названный «оком волшбы». И хотя этот самый навык присущ многим магам и даже механикам, но и у него есть свои слабые стороны.

А именно, он требует осознанного применения, его нельзя постоянно держать активированным, а то и с ума недолго сойти.

«То есть для того, чтобы рассмотреть скрытое иллюзией, нужно знать, что перед тобой именно иллюзия?» – черкнул я на грифельной доске, и Падди утвердительно кивнул.

– Собственно, по большей части этот навык востребован там, где требуется видеть токи сил. Магам-исследователям, артефакторам, зельеделам. Тем же механикам, работающим с артефактной аппаратурой, или ювелирам при работе с магически активными камнями без «ока волшбы» в работе не обойтись. Но, как я уже сказал, с постоянно работающим «оком» особо долго не походишь.