|
– У вас тут деньги? – спросила она. – Нет, только фамильные бумаги и рекомендательное письмо моего отца к одной пожилой даме в Англии – его родственнице по ее мужу, которой я никогда не видела. Дама эта согласилась принять меня компаньонкой и чтицей. Если я не вернусь в Англию вскоре, кто нибудь другой может занять мое место. – Разве у вас нет никаких средств на жизнь? – Никаких. Мое воспитание было весьма поверхностное – мы вели дикую жизнь на дальнем западе. Я совершенно неспособна поступить в гувернантки. Я целиком завишу от этой незнакомой женщины, которая берет меня к себе из за моего отца. Она опять положила бумажник в карман плаща и закончила свой маленький рассказ так же чистосердечно, как начала его. – Грустна моя история, не правда ли? – сказала она. Сиделка ответила ей внезапно полными горечи словами: – Есть истории грустнее вашей. Есть тысячи жалких женщин, которые сочли бы за величайшее счастье поменяться местом с вами. Грэс вздрогнула. – Что может быть завидного в такой участи, как моя? – Ваша незапятнанная репутация и ваши надежды прилично устроиться в уважаемом доме. Грэс повернулась на стуле и с удивлением посмотрела в темный угол комнаты. – Как странно вы говорите это! – воскликнула она. Ответа не было. Туманная фигура на сундуке не шевелилась. Грэс встала с искренним сочувствием и придвинула свой стул к сиделке. – Не было ли романа в вашей жизни? – спросила она. – Для чего вы принесли себя в жертву ужасным обязанностям, которые вы исполняете здесь? Вы чрезвычайно интересуете меня, дайте мне вашу руку. Мерси отодвинулась назад и не пожала протянутую руку. – Разве мы не друзья? – с удивлением спросила Грэс. – Мы никогда не можем быть друзьями. – Почему? Сиделка осталась нема. Грэс вспомнила нерешительность, с которой она назвала свое имя, и сделала из этого новое заключение. – Правильно ли угадаю я, – спросила она с жаром, – если я угадаю в вас переодетую знатную даму? Мерси засмеялась про себя тихо и горько. – Я знатная дама! – усмехнулась она презрительно. – Ради Бога будем говорить о чем нибудь другом! Любопытство Грэс было сильно возбуждено. Она настаивала. – Еще раз прошу вас, – шепнула она с чувством, – будем друзьями. С этими словами Грэс ласково положила руку на плечо Мерси. Та грубо стряхнула эту руку со своего плеча. В этом движении была такая неучтивость, которая могла оскорбить самую терпеливую женщину на свете. Грэс с негодованием подалась назад. – Ах! – вскричала она, – Вы жестоки! – Я добра, – ответила сиделка суровее прежнего. – Доброта ли это отталкивать меня? Я вам рассказала свою историю. Голос сиделки возвысился с волнением: – Не искушайте меня говорить, – сказала она, – вы пожалеете об этом. Грэс не захотела прислушаться к этому предостережению. – Я оказала вам доверие, – продолжала она. – Не великодушно сначала помочь мне, а потом лишать меня вашего доверия. – Вы так хотите? – спросила Мерси Мерик. – Ваше желание исполнится. Садитесь. Сердце Грэс начало сильно биться в ожидании предстоящего открытия. Она придвинула свой стул ближе к сундуку, на котором сидела сиделка. Твердой рукой Мерси отодвинула стул от сундука. – Не так близко ко мне, – сказала она сурово. – Почему? – Не так близко, – повторила она сурово и решительно. – Подождите, пока не услышите того, что я расскажу. Грэс повиновалась, не сказав более ни слова. Наступило минутное молчание. Слабая вспышка света от погасающей свечи озарила Мерси, согнувшуюся на сундуке, опиравшуюся локтями о колени, закрывшую лицо руками. |
