|
Она не могла ошибиться в личности женщины, замеченной ей. – Когда это было? – спросил Джулиан. – Не очень давно, сэр. – Говорите яснее. Как давно? – Я не слышал, сэр. – Жена привратника говорила с этой женщиной, когда увидела ее? – Нет, сэр. Ей это не удалось, как я понял. Она женщина толстая, если вы помните. Другая, проворнее ее, увидела ее, сэр, и, как говорится, улепетнула от нее. – В какой части парка это случилось? Слуга указал по направлению к боковой передней. – В этой части, сэр, или в голландском саду, или в кустарнике, точно не знаю. Ясно было на этот раз, что сведения, сообщаемые слугой, были так неполны, что, опираясь на них, нельзя было принять план практических действий. Джулиан спросил, в доме ли жена привратника. – Нет, сэр. Муж ее пошел искать в парке вместо нее, а она осталась у ворот. Они прислали сюда своего сына. Из того, что я мог понять со слов мальчика, они желали бы посоветоваться с вами, сэр. Джулиан подумал с минуту. Насколько он мог судить, вероятнее всего, что приезжая из Мангейма уже пробралась в дом, что она подслушивала в бильярдной, что успела ускользнуть от него, когда он подошел отворить дверь, и что скрывается теперь (по выражению слуги) «где то в парке», ускользнув от погони жены привратника. Дело было серьезное, малейшая ошибка могла повести к весьма печальным последствиям. Если Джулиан правильно понял признание, которое Мерси чуть было не сделала ему, та женщина, которую он представил в этот дом, была, как она напрасно старалась уверить, не кто другой, как настоящая Грэс Розбери. Если принять это за достоверное, то было чрезвычайно важно, чтобы Джулиан успел поговорить с Грэс наедине, прежде чем она успеет скомпрометировать себя новым опрометчивым притязанием на свои права и прежде чем успеет найти доступ к приемной дочери леди Джэнет. Хозяйка ее квартиры уже предостерегала Джулиана, что она собирается украдкой пробраться к «мисс Розбери», когда леди Джэнет тут не будет, чтобы заступиться за нее, и когда мужчин не будет рядом, чтобы защитить ее. – Только бы мне встретиться с ней лицом к лицу, – говорила она, – и я заставлю ее саму сознаться, что она обманщица! В том положении, в каком находилось дело, следовало как можно серьезнее отнестись к последствиям, которые могут быть от подобной встречи. Все теперь зависело от искусства Джулиана справиться с разгневанной женщиной, а в эту минуту никто не знал, где находится эта женщина. В таком положении дела, как Джулиан понимал его, не было другого выбора, как тотчас пойти выяснить все у привратника, а потом самому лично распоряжаться поисками. Он посмотрел на то место, где сидела Мерси, когда принял это решение. Ему приходилось терять возможность раскрыть тайну Мерси, откладывая продолжение разговора с ней, прерванного появлением леди Джэнет в самом критическом месте. Мерси встала, пока он расспрашивал слугу. Она не обратила внимания на то, что происходило между ним и теткой, но слышала те отрывочные сведения, которые он добился от слуги. Лицо ее ясно показывало, что она слушала с таким же вниманием, как и леди Джэнет, с той разительной разницей, что леди Джэнет казалась испугана, а компаньонка леди Джэнет не проявляла никаких признаков испуга. Она казалась заинтересованной, может быть, встревоженной – и больше ничего. Джулиан сказал на прощание тетке: – Пожалуйста, успокойтесь. Я нисколько не сомневаюсь, когда выясню подробности, что мы легко найдем эту женщину в парке. Нет никакой причины тревожиться. Я сам буду распоряжаться поисками. Я вернусь к вам очень скоро. Леди Джэнет слушала рассеянно. В глазах ее было выражение, говорившее Джулиану, что мысли ее были заняты каким то планом. Он остановился, проходя мимо Мерси, по дороге к двери бильярдной. Ему стоило большого труда сдержать волнение, которое теперь один взгляд на нее возбуждал в нем. |
