Он задумался.

Видимо, его кто-то обнаружил, наверное, вызывал скорую. Может быть, та самая девушка, которую он спас. Тогда почему он не в больнице, а тут оказался?

Артем вновь огляделся.

— Ничего не понимаю…

Дождь, между тем, утих, и несколько посветлело. Так, что сквозь туманное марево на холме, за деревнею, вдруг проглянул классический барский особняк, этакое дворянское гнездо, выстроенное в строгом классическом стиле. Два этажа, фронтоны, колонны. Симпатичная усадебка. Правда, похоже, деревянная. Хотя, за дальностью не разберешь.

За усадьбой синел лес, в самой же деревне — или, лучше сказать — в селе — деревьев почему-то было мало. Никаких тебе палисадников, зарослей — лишь одиноко стоявшие осины да по-осеннему золотистые липы. И еще — обглоданные козами березки на самой околице.

«Нужно все осмотреть! Да-да! Тщательно осмотреть, а уже потом — делать выводы», — подумал Артем и несмело побрел по улице.

А, честно-то говоря — кое-какой вывод Артем уже для себя сделал. И вывод — весьма нехороший. Но, мысль эту он из головы гнал… Мало ли, всему этому кошмару (да, да, именно кошмару!) найдется вполне обычное объяснение. Может, кино снимают… или, скорее, эти, как их… Исторические реконструкторы — реконы. Да! Как-то привезли одного такого с их ристалища к Артему в больницу — хватанули бедолагу палицей по башке. Хорошо, в шлеме был, варяжском. Вот уж да — всякий по-своему с ума сходит. Ну, никому ж не мешают — пущай.

Улочка привела Артема не небольшую площадь, после всей грязи показавшейся молодому человеку весьма опрятной. Добротные двухэтажные дома, сложенные из крепких бревен, у некоторых даже первый этаж — из камня. Чуть поодаль — еще какие-то приземистые строения. В памяти вдруг всплыло полузабытое слово — лабаз…

За площадью, на невысоком холме, виднелась небольшая одноглавая церковь, деревянная, но весьма симпатичная, радующая глаз.

Откуда-то слева вдруг грянула музыка, да так внезапно и громко, что Артем невольно вздрогнул и повернул голову. Музыка доносилась из распахнутых настежь дверей двухэтажного бревенчатого дома с широким крыльцом и большой выцветшей вывеской «Трактиръ».

Что ж, оно и понятно.

А музыка-то оказалась знакомой, и даже очень — «Амурские волны»! Артем улыбнулся — ну, надо же. Он и сам наигрывал иногда этот вальс на фортепьяно. Когда-то в детстве мать отдала в музыкальную школу. Артем какое-то время ходил, да потом бросил — наскучило. Но играть умел. Точнее, не играть, а так вот — наигрывать себе в удовольствие.

Пам-пам-парам…

И девчонкам нравилось. С женой так и познакомился. Увы, с бывшей. Эх, Оля, Оля… Время бы вместе больше проводить — глядишь, не развелись бы, деток бы завели. Ага… Это сейчас, с высоты тридцати пяти лет — хоть и не Бог весь какой возраст — понимаешь… А тогда? Карьера, карьера, карьера… Что Артем, что Ольга… Она тоже врач, педиатр… Потому и расстались — легко. И все же… все же грустно, что так. А Оля нынче завотделением. Или в частную клинику ушла?

Пам-пам-парам…

А заглянуть, что ли, в кабак? Ну, в трактир этот. Говорят, истина в вине. Вот бы найти эту истину в произошедшем…

«Ага, ага, Артем Андреевич, загляни, водки выпей! А деньги-то у тебя есть?»

Да нет… Как в стихах — «Стукну по карману — не звенит, стукну по другому — не слыхать»… Как-то так, увы.

Так можно ведь и просто зайти, без всякой водки! С людьми переговорить, глядишь и…

Артем вдруг покусал губу, потянулся пальцем к носу.