В эту ночь Сольмира пришла к ней в постель, ухватила ее горячими руками и принялась ласкать.

— Пусти! — отбивалась Гвэрлум, но Сольмира делалась все настойчивее. Ее жаркое дыхание обжигало уши:

— Ты теперь одна из нас, — бормотала Сольмира, словно в полузабытьи. — О, как я ждала этого! Ты — сладкая. Ты будешь моей. Ты будешь моей…

— Я не хочу! — Наташа вырвалась. — Пусти! Сумасшедшая!

Сольмира вдруг сильно ударила ее головой о стену. Гвэрлум на миг потеряла сознание и очнулась от острой боли. Сольмира отогнула ее голову чуть в сторону и впилась зубами Гвэрлум в шею. Выступила кровь. Гвэрлум тихо вскрикнула. Сольмира отпустила ее, облизала окровавленные губы и засмеялась.

— А ты хочешь? — спросила она ласково и провела рукой по щеке Гвэрлум.

— Чего… хочу? — в ужасе переспросила Гвэрлум.

Сольмира вместо ответа наклонила голову и показала пальцем на свою жилистую, немытую шею.

— Я хочу дать тебе моей крови, — прошептала она, захлебываясь желанием.

Гвэрлум ощущала, как в темном воздухе комнаты сгущается какое-то страшное, тяжелое чувство. Еще немного, и оно захлестнет Наташу с головой.

— Я не хочу, — повторила она из последних сил и упала на постель.

И все исчезло.

* * *

Пробуждение Гвэрлум было ужасным. У нее болело все тело, но сильнее всего болела красная точка на шее. Сольмира куда-то исчезла — хотя бы это принесло Гвэрлум облегчение.

Внизу слышались голоса. Гвэрлум прислушалась. Вроде бы говорили более весело, чем вчера. Она кое-как оделась и спустилась вниз. Действительно, боярину стало немного легче. Он пил бульон и даже потребовал, чтобы ему почитали. И Харузин старательно разбирал для него книгу, которую изучал все последнее время.

— А скоро совсем поправится, — загадочно молвила Гвэрлум. Ее решение созрело окончательно. Она поставит Андрея на ноги! И сделает это быстро, чудесным, волшебным способом. И все удивятся, все восхитятся ею!

На миг она замерла, вспомнив разом все вчерашнее. Ни это казалось теперь, при дневном свете, чем-то совершенно нереальным. Ей пришла в голову странная и довольно жуткая мысль: «А вдруг я стала вампиром? В книжках ясно пишут: если тебя покусал вампир, ты и сам потом становишься вампиром…» Но потом ей на ум пришло еще кое-что. Вампиры не выносят солнечного света. Даже начинающие. А она, Гвэрлум, преспокойно находится на солнечном свету — и ничего.

Нет, с ней все в порядке. Никакой она не вампир. И старуха научила ее травам. Теперь она — настоящая целительница, не по игре, а по жизни. Хоть чего-то будет стоить.

И Флор обрадуется…

Гвэрлум вздохнула. Хорошо бы Флор не узнал всего остального. Иначе он не обрадуется, а… скорее всего, попросту не захочет ее больше видеть. Никогда.

Нет, только не это!

Гвэрлум сжала губы и зашагала в сторону кухни.

Там хлопотал Авдейка, а поблизости находился и Неделька. Старый скоморох восседал на скамье, надзирал за работами по изготовлению обеда и разглагольствовал на разные поучительные темы.

Наташа взяла котелок, поместила туда травы и принялась варить. На нее мало обратили внимания. Женщины часто делают всякие припарки — это по ихней части. Неизвестно ведь, что и как в женском теле происходит. Оно куда более сложное, чем у мужчины, — как тут разберешься. Поэтому Неделька ни о чем и спрашивать не стал.

Трава источала приятный, чуть пряный запах. Наташа работала и грезила: вот она подносит боярину чашу, вот он пьет, в глазах у него проясняется, на лицо возвращается румянец… «Кто ты, спасительница моя?» — спрашивает он.