Гвэрлум повернула голову и увидела, что рядом сидит старичок-отшельник. Запах исходил от него.

«Как странно, — подумала Гвэрлум. — Упыри — те тоже обладали собственным запахом. Кисленьким, как от вчерашних рыжиков, недоеденных за водкой накануне… А этот благоухает, хотя с чего бы? Наверное, он все-таки святой».

Старичок что-то доброжелательно шамкал беззубым ртом. Гвэрлум вежливо сказала:

— Я вот хотел спросить… — Она в последнее мгновение вспомнила о том, что является мальчиком. — Если человек, положим, умирает, но он не святой, а просто хороший человек… Ему можно молиться?

Вопрос, что называется, ребром. Гвэрлум вдруг испугалась, что своим невежеством оскорбит доброго отшельника. Но тот только засмеялся, затряс головой.

— Молись, молись… — прошептал он. — Очень доброе дело… Трудное только, особенно для тебя… Вот позовешь на помощь боярина, а он, гляди, и придет. Смотри, как делается…

Он чуть выпрямился и принялся крестить себя мелкими крестиками, а после осенил огромным и пал ниц. Наташа с испугом следила за старичком. Неделька уже спал. Старый скоморох был вовсе не так крепок, как казался. Едва только он оказался в относительно сухом месте, где можно было согреться, как тотчас повалился наземь и заснул мертвым сном. «Жаль его, — подумала Наташа. — Он уже совсем старый, усталый. Небось, хотел бы дома сидеть, на печке. На диване, как Харузин говорит. И работать только по Интернету…» Она представила себе скомороха, работающего по Интернету, и фыркнула.

А старый отшельник все бил поклоны и что-то шептал. Наташа прислушалась.

— …Помяни, Боже, душу раба Твоего и его святыми молитвами помилуй мя, грешнаго… — бубнил старый отшельник. Затем он коснулся лбом пола и надолго замер.

Гвэрлум вдруг поняла, что он показывает ей, как надлежит молиться за «хорошего умершего человека». Она попробовала присоединиться, но обнаружила, что не так-то просто отбить все эти земные поклоны. Гордая спина плохо гнулась. Это тебе не аэробика, что-то в позвоночнике студентки филфака оказалось не приспособлено для подобных упражнений.

«Нужна тренировка», — почти весело решила Гвэрлум. И вдруг поняла, что тоже засыпает.

Ночь медленно уходила с земли, а двое странников все спали в хижине отшельника. Старичок, в отличие от них, не сомкнул глаз — всю ночь непрерывно молился. В этих двух людях, которые, по их словам, шли на богомолье, он ощутил близкую беду.

Глава десятая

Преследователи

Авдей с четырьмя стрельцами шел за беглецами след в след. Как только безутешный слуга боярина Андрея Палицкого узнал, что убийца его господина бежала из Новгорода, он тотчас принял свои меры. Авдей увязался за дьяком Назаром Колупаевым и тащился следом, пока они не оказались в приказной палате.

— Что тебе? — спросил наконец Колупаев, притворяясь, что только теперь заметил Авдея.

Авдей немедленно повалился ему в ноги.

— Батюшка! — завопил он. — Дозволь лиходейку выследить! Я сумею!

— Ты, Авдей, теперь человек вольный, делай что хочешь, — ответил Колупаев. Крепкий, рыжеволосый, с мощными руками, Колупаев был похож на одного из римских легионеров с иконы «Воскресение Христово». На того, который испугался поменьше.

— Дай мне стрельцов и лошадей, батюшка-благодетель, — продолжал причитать Авдей. — Я уж ее, гадину, из-под любой колоды достану и тебе на веревке приведу.

— Стрельцов тебе? — протянул Колупаев.