Еще одна стрела взвилась в воздух и вонзилась прямо в грудь высокого воина, стоявшего под золотым знаком. Гикс видел, как тот взмахнул руками и упал.

Египтяне-стрелки из состава пехоты пока не произвели по приближавшемуся врагу ни одного выстрела. Они ждали, когда колесницы гиксов подойдут ближе….

* * *

Князь Нубти-Сет смотрел, как развернулись его войска и как Якубхер начал атаку. В его сердце поселилась тревога. Египтяне не выставили впереди своих колесниц. Якубхер воспринял это как признак их страха и заявил, что он поведет атаку по центру сам. Князь согласился, но теперь стал сомневаться.

«Они сосредоточили свои колесницы с фланга, — думал полководец. — И непременно ударят на наши силы с той стороны, где они слабее. Но такое возможно лишь при неудаче нашей атаки по центру. А может ли Якубхер не выполнить то, что должен?»

Этот вопрос мучил командующего и Нубти-Сет не мог успокоиться.

Он подозвал офицера, который передавал приказы частям через специальных гонцов.

— Немедленно послать навстречу ливийцам двух гонцов! Пусть их командиры ведут к бою своих людей! Пусть бросят все, что им мешает идти!

— Но, они могут быть очень далеко, господин. Мы даже не знаем где сейчас ливийский корпус.

— Все равно шли гонцов! И узнай, где наши корабли!

— Уже высланы лодки их встречать, но пока они не вернулись, господин.

Офицер удивился нервозности князя и подумал:

«Неужели он сомневается в нашей победе? Ведь еще вчера на совете, он заявил, что наших сил хватит для разгрома врага. Да и войск у него много, не менее чем у египтян. Единственное в чем мы отстаем, это в количестве колесниц».

— Исполняй! — крикнул князь, и офицер удалился, дабы отослать гонцов.

Князь наблюдал за атакой.

«Колесницы приблизились и сейчас по ним выпустят стрелы! Проклятые египетские пехотинцы пока не дрогнули и не разбежались от одного вида наших колесниц, как говорил Якубхер. Полководец у фиванцев хороший».

Князь видел, как египтяне выстрелили…

* * *

Передние колесницы гиксов опрокинулись. Выстрел египетских стрелков был более чем удачным.

Минос с удовольствием отметил про себя, что египтяне научились правильно вести битвы.

«Молодцы! Стоят не хуже добротной ассирийской пехоты! А мне еще говорили, что сделать из них воинов не получится. Хотя это еще не победа и даже не половина победы. Их командир ведет своих солдат в бой с готовностью опрокинуть наш центр».

Якубхер схватил первое копье и, когда его лошади приблизились к самому строю пехотинцев, нанес удар. Острие пробило щит и поразило египтянина в грудь. Он выдернул оружие. Его колесница прорвала строй пехоты секироносцев. Прикрытые прочными попонами лошади мчались вперед, давя пехоту врага.

За ним ворвались и другие колесницы. Строй пехотинцев прогнулся, как при ударе молота.

— Крушите врага! Никакой пощады мятежникам! — выкрикнул Якубхер.

— Смерть мятежникам!

Секироносцы хоть и поддались нажиму, но не побежали! Они стали бить топорами лошадей врага. Минос многому их научил за короткое время. Главное, что они восприняли, это необходимость побеждать свой страх.

Грохот и крики слились воедино, и шум битвы был слышен далеко.

— Молодцы! Секироносцы фараона отлично сражаются! — вскричал Минос. — Вот если так станут биться все египетские воины, мы не только разгромим гиксов, но завоюем весь мир! Смотрите!

Офицеры ничего не сказали полководцу и только одобрительно закивали.