система не посягала  на  основной,  не  подлежавший  обсуждению  постулат,

впервые изложенный еще в "Республике" Платона. И вот Америка поставила под

сомнение  практическую  пригодность  и  этой  аксиомы.  Молодая   западная

демократия, которая  ввела  когда-то  в  юриспруденцию  понятие  о  правах

человека, теперь подарила лихорадящему человечеству  доктрину  наименьшего

общего знаменателя в управлении. Согласно этой доктрине,  насколько  я  ее

понимаю, править должны не самые  худшие,  как  заявляют  многие  из  моих

предубежденных   спутников,   а   средние:   те,   кого   можно    назвать

"недостойнейшими" или "неэлитой".

     Народы  Европы,  жившие  среди  радиоактивных  развалин,  оставленных

современной  войной,  с  благоговением  внимали  проповеди  Фуффника.   Их

зачаровывала картина мирной  монотонности,  существовавшей  в  Соединенных

Штатах, и не интересовал академический анализ ее сущности. Сущность же эта

состояла в том, что правящая группа, сознавая  свою  "неисключительность",

избегала  бесконечных  конфликтов  и  трений,  вызываемых   необходимостью

доказывать собственное превосходство, и волей-неволей стремилась как можно

быстрее  загладить  любые  серьезные  разногласия,  так   как   обстановка

напряжения  и  борьбы  грозила  создать  благоприятные   возможности   для

творчески настроенных, энергичных людей.

     Кое-где все еще оставались  олигархии  и  правящие  классы;  в  одной

стране еще  пользовалась  влиянием  древняя  религия,  в  другой  -  народ

продолжали вести за собой талантливые, мыслящие  люди.  Но  проповедь  уже

звучала в мире. Среди населения появились шаманы - заурядные на вид  люди,

которых называли абнегами. Тираны убедились  в  том,  что  истребить  этих

шаманов невозможно: они избирались не за какие-нибудь особые  способности,

а просто потому, что они представляли средний уровень любого данного  слоя

людей; оказалось, что, пока существует сам этот слой, у  него  остается  и

середина.  Поэтому   философия   абнегов,   несмотря   на   кровопролития,

распространялась и крепла.

     Оливер Абнего, который стал первым президентом  мира,  был  до  этого

президентом Абнего VI Соединенных  Штатов  Америки.  Его  сын  в  качестве

вице-президента председательствовал в сенате, состоявшем в основном из его

дядей, двоюродных братьев и теток. Они и их многочисленные потомки жили  в

простоте, лишь  немногим  отличавшейся  от  условий  жизни  основателя  их

династии.

     В  качестве  президента  мира  Оливер  Абнего  одобрил  только   одно

мероприятие  -  закон  о  преимущественном  предоставлении   стипендий   в

университетах тем студентам, чьи отметки были ближе  всего  к  средним  по

всей планете для их возрастной группы.