— Да, его привезли больше часа назад. Он в перевозке, на террасе.

Лаки! Наконец-то!

Я вылетела на террасу, громко хлопнув дверью. Я была так счастлива! Ужасно соскучилась по Лаки.

— Лаки! Это я!

Корзина-перевозка стояла у самых ступенек.

— Лаки! Эй, Лаки! Помнишь меня?

Я присела у перевозки и раскрыла боковую дверцу.

— Лаки?

Наклонившись, я посмотрела внутрь.

Черт, где же кот?

Нет, подождите!

Глаза. На меня смотрели два блестящих глаза.

Глаза Лаки.

Пасть раскрыта, из нее вывалился розовый язык.

Ох, Лаки!

Мой бедный кот, мой бедный старый кот!

Я не могла сдвинуться с места, не могла отвести глаз.

Я смотрела на голову Лаки в перевозке.

Только на голову. Тела в корзине не было.

34

Я тряслась от рыданий, по щекам катились слезы. Я сидела на ступеньках террасы, обхватив колени руками и раскачиваясь из стороны в сторону.

Закрыв глаза, я представляла себе живого Лаки. Вот он играет со своей любимой игрушкой — маленьким розово-желтым резиновым мышонком. Вот Лаки залез ко мне на колени и хочет, чтобы я отложила книгу, а все внимание досталось ему. Он всегда ел так аккуратно, а после еды — чистился.

Но образ живого Лаки заслоняла другая, ужасная картина — круглая пушистая голова, пустые глаза, язык вялый, похожий на дохлого червяка…

— Кто это сделал? — во все горло закричала я. — Кто это сделал?

А потом, ничего не осознавая, я вскочила и понеслась на кухню, где встала перед испуганным Чипом, который убирал в холодильник продукты.

— Кто это сделал? Отвечай! Кто привез кота? Кто?

Я схватила его за руки и повернула к себе лицом. Пластиковый контейнер с фруктовым салатом упал на пол, а салат рассыпался по полу.

Чип отступил, держась за дверцу холодильника.

— Элли, в чем дело?

— Мой кот! — плакала я, раскачиваясь из стороны в сторону. — Кто его привез? Кто?

Глаза Чипа непонимающе сузились.

— Один парень на фургоне «вольво». Такой молодой парень, с бритой головой и маленькой бородкой. Сказал, что дружит с твоей двоюродной сестрой.

— Кот… Он — неживой! Как ты не понимаешь? Он мертв!

Аккуратно выйдя из салатной лужицы, Чип подошел к двери.

— Элли, успокойся! Мы найдем какой-нибудь выход. — Он хотел обнять меня в знак утешения. Не тут-то было, я облокотилась на кухонный столик.

— Лаки… Его убили! Кто-то отрезал ему голову!

Чип разинул рот от удивления, его лицо стало мертвенно-бледным.

— Не может быть! — Харпер схватился за спинку стула. — Я слышал, как он царапался о стенку перевозки. Точно! И еще мяукал.

— Он не мог мяукать! — заорала я. — Ему отрезали голову!

— Нет! Это безумие! Я слышал, как он мяукал, — настаивал Чип. — Бедняжка! Ты вся трясешься!

Он снова приблизился ко мне. Дальше отступать я не могла, за спиной стоял кухонный гарнитур.

Чип обнял меня за талию, и я почувствовала запах кокосового крема для загара. Я позволила ему обнять себя. Я плакала, всхлипывала в рукав его футболки. Так приятно, когда тебя обнимают! По-моему, он утешал меня вполне искренне. Хотя кто его знает!.. Но мне было все равно.

Я не знала, что делать, да и думать оказалась не в состоянии.

Давясь слезами, я смогла лишь оттолкнуть Харпера. Оторвав бумажное полотенце, я вытерла лицо.

Чип так и стоял, схватившись за табуретку и кусая губы, не сводя с меня глаз.