На кухне Себастьян знакомит меня со своей бабушкой Джуди, которая интересуется, поблизости ли я живу. Наверное, это завуалированный вопрос, из какого я прихода.

— Он живет недалеко от загородного клуба, — отвечает за меня Себастьян и спрашивает, надо ли чем-нибудь помочь. В ответ звучит отказ, и тогда Себастьян говорит, что в таком случае мы пойдем поработаем над моей рукописью.

Мою кожу словно окатывает ледяной водой.

— Хорошо, дорогой, — отвечает его мама. — Ужин будет готов минут через пятнадцать. Скажи сестрам, чтобы шли мыть руки, ладно?

Кивнув, Себастьян ведет меня по коридору.

— Я не взял с собой новую рукопись, — шепчу я, пока мы поднимаемся по лестнице. Мне стоит немалых усилий держать взгляд опущенным и не таращиться на Себастьяна сзади.

Наверху коридор разветвляется в две стороны.

Здесь расположены спальни.

Я наблюдаю за тем, как Себастьян подходит к комнате Фейт. Внутри ее спальни все пушистое и розово-фиолетовое, с намеками на уже начинающийся подростковый возраст со всей сопутствующей жутью.

Постучав в приоткрытую дверь, он заглядывает в комнату.

— Скоро ужинать, иди мой руки, хорошо?

Она что-то ему отвечает, и Себастьян уходит.

— Ты меня слышал? — на этот раз чуть громче шепчу я. — Никакой рукописи у меня с собой нет.

Кажется, я сделал огромную ошибку, дав ему понять, что работаю над новой книгой. В скором времени он захочет ее увидеть, так ведь?

Посмотрев на меня через плечо, Себастьян подмигивает.

— Я слышал. И позвал тебя сюда не ради работой над твоим текстом.

— А-а… ладно.

Ухмылка Себастьяна становится озорной.

— Наверное, я должен показать тебе дом.

Мне и так понятно, что показывать тут особо нечего — здесь, наверху, только четыре двери и все, — но я киваю.

— Родительская спальня, — показывая самую большую из комнат, говорит он. Над их кроватью висит еще одно фото храма в Солт-Лейк-Сити, а рядом оформленные в рамку слова «СЕМЬЯ — ЭТО НАВСЕГДА». На стенах развешаны детские фотографии, сделанные в школе или во время каникул, и на каждой радостные улыбки. — Дальше ванная, комната Фейт и комната Аарона. А моя внизу.

Мы возвращаемся на первый этаж, потом поворачиваем и спускаемся на еще один пролет вниз. Наши шаги приглушены толстым ковром, а голоса в доме становятся все тише и тише.

Для цокольного этажа тут довольно светло. С лестницы открывается вид на еще одну семейную комнату с телевизором, диваном и креслами-мешками с одной стороны и мини-кухней с другой. Сбоку расположено несколько дверей, и Себастьян показывает на первую.

— Это комната Лиззи, — проходя мимо, говорит он, а потом кивает на следующую: — А здесь моя.

От возможности увидеть комнату Себастьяна мое сердце начинает биться уже где-то в горле.

Здесь он спит.

Здесь он…

Я разочарован, что спальня насколько аккуратная. Придется отставить мысли о Себастьяне на измятых простынях в сторону. На полке над флагом Бригам Янг Кугарс в ряд выставлены футбольные награды. В углу стоит огромная пенопластовая голубая ладонь с вытянутым указательным пальцем и нанесенной на ней буквой Y. Я представляю Себастьяна на одной из игр. Кричащим вместе с толпой, широко улыбающимся и со стремительно колотящимся сердцем. Пока я иду кругом по его комнате, ни к чему не прикасаясь, а лишь наклоняясь получше рассмотреть фотографии и корешки книг, Себастьян стоит в дверях.

— Жаль, что у меня не было возможности как следует рассмотреть твой дом, — замечает он, и я оглядываюсь на него через плечо.

— В следующий раз, — с ухмылкой отвечаю я. И моментально немею всем телом от самой мысли, что у нас будет следующий раз.