100

* * *

Наглядное развитие мысли предшествующего фрагмента: выявление феноменов, даже самых поверхностных, если оно подчиняется хотя бы каким-то закономерностям вне нас, и позволяет нам говорить о данности предметного времени. При этом ориентируемся мы в предметном мире этически и политически, вполне разбираясь, кто что назначает и кто чем руководит.

101

* * *

Эту фразу, которую Плутарх приводит как параллель к императиву Сократа «Познай себя» в противовес натурфилософским исследованиям окружающего мира, можно понять и как «Я расспрашивал себя самого», то есть я не задавал вопросы учителю, но находил первопринципы вещей в размышлениях наедине с собой, и как «Я искал себя» в смысле искал как некую драгоценность, как самое ценное в мире, и, чрезмерно оценив себя, только и смог понять все прочие ценности и вещи: «золото», «огонь» и «разменную монету» окружающего мира. Как написал поэт Леонид Губанов, «Меня ищут, как редкий цветок, / Но не в поле, а в биб-ли-о-теке, / Меж страниц, где прошел холодок, / Итальянцы, французы и греки».

101а

* * *

Вероятно, вырванное из контекста очередное указание, что нужно верить не словам эпиков и предшествующих философов, а своим глазам, видя собственным зрением битву (как в «Бхагавад-Гите»).

102

* * *

Здесь мы не смогли в переводе сохранить единый в греческом корень «справедливого» (дикайон) и того, что мы называем «возмездием» (Дика). Мысль такова: бог господствует над возмездиями, и поэтому мир оказывается прекрасен в этой перспективе, в смысле возможности воли божией проявиться в любой момент.

Это еще одна теодицея Гераклита Эфесского: хотя в нашем мире много кажущегося нам несправедливым (хотя бы укусы насекомых или врожденные болезни), с точки зрения Бога только и может развернуться мгновенная благая воля.

103

* * *

Метафора гражданского согласия («общие») как круга довольно привычна (круг знакомых, в кругу своих, сомкнуть круг обороны и пр.). Гераклит считает, что гражданское единство – не плод чьих-то желаний или ситуативное требование, но закономерность и основание непрерывной закономерности вроде бесконечного движения по окружности.

104

* * *

Певцы для толпы – это, конечно, Гомер и Гесиод, а «сборище» – вероятно, философский кружок, как бы мы сказали, «тусовка». Гераклит очередной раз отвергает одновременно эпическую поэзию и старую философию как источники ложных и неразумных представлений и в конце осторожно намекает, что благ только он сам и ему подобные. Цитируется поговорка.

105

* * *

Лебедев считает фрагмент ложно приписанным Гераклиту Эфесскому, видя в нем типичное для эллинизма стремление найти в поэмах Гомера основания всех наук, в том числе астрологии, так что автор изречения – какой-то другой Гераклит, позднейший комментатор Гомера. Точно сказать, так это или нет, мы не можем, хотя думаем, что фрагмент идеально продолжает прежнюю мысль, ставящую на одну доску поэтов и ранних философов, занимавшихся, начиная с Фалеса, астрономическими и метеорологическими исследованиями. И те, и другие придумывают и изготавливают (творят, фабрикуют) на основе одних образов другие образы и не понимают самых общих законов Логоса.