Генри искоса посмотрел на фотографию Стефани в подвенечном платье. Шейла поставила ее возле телефона, и Стефани словно останавливала сестру, когда рука Шейлы тянулась набрать номер Генри.

   – Помнишь, Одри просилась с тобой в Шотландию?

   Шейла кивнула.

   – Я с ней потом обстоятельно о многом говорил. Сказал, что собираюсь просить ее маму о разводе. Поинтересовался, как она к этому отнесется.

   – И что?

   Генри грустно улыбнулся.

   – Дочь меня удивила, должен признать.

   – Одри против?

   – Наоборот! Она спросила, почему решение о разводе пришло мне в голову с таким опозданием.

   – Значит, Одри за развод?

   – Если бы все мамы и папы, сказала она, счастливо жили вместе со своими детьми, было бы лучше, но раз уж у нас не получилось, тогда ничего не поделаешь. Но только жениться без ее одобрения она мне не позволит.

   Шейла не проронила ни слова. Молчал и Генри. После паузы он продолжил:

   – Тогда я позвонил Маргарет. Мол, пора начинать процедуру развода. Договорились сделать это как можно быстрее и без обоюдных обвинений. Мне показалось, она восприняла все это спокойно. Похоже, письмо, которое ей послала Одри, сыграло свою положительную роль.

   – А что там на самом деле было? Маргарет тебе сказала?

   – Сказала. Одри сообщила, что между нами – тобой и мной – настоящая любовь. Настоящая, заметь! – Генри улыбнулся. – Что мы хорошо живем, и все это благодаря тебе. Между прочим, чистая правда!

   Шейла почувствовала смятение. Все, только что услышанное, она давно пережила в мечтах, а опыт подсказывал, что подобные мечты почти никогда не сбываются.

   Самое разумное в жизни – руководствоваться не мечтами, а фактами, действительным положением вещей, подумала она и сказала:

   – Не понимаю, зачем Одри понадобилось посылать это письмо.

   – В самом деле не понимаешь?

   – Ей не следовало этого делать! – повторила Шейла.

   – Возможно, ты права! – согласился Генри с таким чистосердечием, что она мгновенно сникла. – Однако Одри письмо послала, а Маргарет как раз из тех, кто не любит отдавать свое, вот и сорвалась в Лондон.

   – Чтобы помешать? – высказала Шейла предположение.

   – Хотя бы попытаться, по крайней мере...

   – Даже несмотря на то, что ничего не происходит? – Шейла улыбнулась.

   Генри понизил голос:

   – Разве?

   – А разве нет? Мы же не делаем ничего предосудительного, что достойно порицания.

   – А что достойно порицания, на твой взгляд?

   – Сам знаешь... – Шейла покраснела.

   – Ну, мисс, вы опять пылаете, как маков цвет. И что же все-таки достойно порицания?

   – Прелюбодеяние – вот что!

   – Нарушение супружеской верности, да?

   – Именно...

   – А в мыслях?

   – Что в мыслях?

   – Прелюбодеяние в мыслях допускается?

   – А у тебя дальше мыслей дело не доходит?

   Генри расхохотался.

   – Мисс, вы перехватили у меня инициативу! Только собрался перейти от мыслей к делу, а вы тут как тут!

   – То есть?

   Шейла смотрела на него в упор.