– А насколько точно тебе надо? До минуты? Ты что, составляешь мой гороскоп?

   – Очень смешно!

   – Вот именно! Разве тебе не известно, что спрашивать даму о возрасте неприлично?

   – А я не вижу здесь даму, только молодую женщину! Или я ошибаюсь? – не остался он в долгу.

   Шейла вспыхнула как маков цвет, что вовсе не входило в ее планы.

   Генри немедленно отреагировал.

   – А чего это ты покраснела?

   – Все из-за твоих шуточек!

   – Уж будто бы... Вы, мисс, чересчур конфузливы, вот что я вам скажу.

   – Совсем не в этом дело! Просто у каждого есть маленькие тайны, которые не обсуждаются даже с друзьями.

   – Значит, не скажешь, сколько тебе лет?

   – Мне двадцать семь, скоро будет двадцать восемь. А зачем тебе?

   – Разве обязательно должна быть причина?

   – Конечно! Например, я не понимаю, почему ты не удосужился пригласить меня к себе домой в прошлом году, в позапрошлом... Как-никак я целых шесть лет рядом с тобой!

   – А может, я надумал приготовить тебе сюрприз.

   – Сюрприз? Интересно... Вероятнее всего, завтра утром ты появишься вовремя.

   Генри рассмеялся, но смех получился неискренним.

   – Ты права, – со вздохом признал он. – В последнее время я частенько опаздываю.

   Шейла без всякой надобности выровняла стопку бумаг на своем столе. Он, видите ли, опаздывает... А почему, хотелось бы знать? Никогда не спрашивала, не собирается и другим не советует. Просто у мужчин всегда найдется сто уважительных причин, а у тех, кто опаздывает, жены те еще штучки!

   – Генри, скажи, пожалуйста, откуда внезапный интерес к моему возрасту? Может, решил повысить мне жалованье как ветерану фирмы? Или надумал наградить ценным подарком за долготерпение?

   Пропустив мимо ушей прозрачный намек о прибавке к зарплате, Генри произнес с грустью в голосе:

   – Жаль, что ты уже приближаешься к тридцати.

   – Очень жаль, – согласилась Шейла. – Особенно когда ты это говоришь, потому что это не так. До тридцати, к твоему сведению, мне еще больше двух лет, а кроме того, тридцать лет не так-то уж и много! Клеопатре было сорок восемь, когда Антоний ради нее отрекся от власти над миром.

   Генри задумался, после чего неожиданно спросил:

   – Слушай, а мужчина у тебя есть?

   Шейла поперхнулась. Да что с ним сегодня такое? Никогда раньше шеф не интересовался моей личной жизнью.

   – Ты имеешь в виду... близкого друга? – спросила она, задержав дыхание.

   – Господи, Шейла! Я же не спрашиваю, с кем ты проводишь досуг, я совсем о другом.

   Шейла смешалась. Если бы он только знал! Ее тайна неизвестна никому, даже сестре, хотя та, похоже, догадывается. Скоро стукнет двадцать восемь, а она, Шейла Стефенсон, все еще девственница. И это в свободном обществе, где опыт ценится превыше всего!

   – У меня никого нет, – сказала она наконец, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно. – Я хожу на курсы итальянского, много читаю, я по горло занята всякими интересными делами. Мне никто не нужен, потому что я не скучаю. И вообще, ответь, какая муха тебя укусила? С чего это ты заинтересовался моей анкетой?

   – Просто так! – Он отправил в рот еще пару бисквитов.

   – Ты что, не завтракал сегодня?

   – А как ты догадалась?

   – Да ты чуть палец себе не откусил! Генри улыбнулся, слизывая с ладони приставшую крошку.