|
Выражение его лица было серьезным. – Может быть, еще рано делать вам официальное предложение руки и сердца, но мне бы хотелось, чтобы вы его обдумали. Дездемона пристально смотрела на него. Чувство облегчения ушло. До сих пор она плыла по волнам, наслаждаясь его обществом и его восхищением, но теперь, когда надо было решать, ожили все ее мучительные сомнения. Джайлс был обескуражен. – Вы, кажется, удивлены? Мы же об этом говорили еще в Давентри. – Наверное, я считала, что, поразмыслив, вы не станете делать мне предложение, – неуверенно ответила Дездемона. Маркиз улыбнулся той ироничной улыбкой, которая ей так нравилась. – Мне неясно, в ком вы не уверены: во мне или в себе? – Улыбка погасла на его лице. – Вы – живое подтверждение того, что женщине необязательно быть замужем, что у нее и без этого может быть полноценная жизнь. Даже если вы в принципе не возражаете против замужества, вам, – возможно, хочется найти кого нибудь более достойного. Тогда… тогда так и скажите, и я больше никогда об этом не заговорю. Эти слова напомнили Дездемоне, что не одну ее терзает неуверенность в себе. – Я ни минуты не сомневаюсь, что вы будете мне прекрасным мужем. Вот только не знаю, – она на секунду остановилась, – буду ли я вам такой же прекрасной женой. Джайлс смотрел ей в глаза: – Вы прямодушны, красивы, у вас доброе сердце и вы не терпите дураков. Чего еще можно желать от жены? Дездемона улыбнулась, услышав перечисление своих достоинств, но отвела глаза. – Я не уверена, что смогу подарить вам наследника. Правда, мы с мужем много лет спали врозь, так что я, может быть, и не бесплодна, но мне уже за тридцать… – Это не имеет ни малейшего значения, – перебил ее маркиз. – Я делаю вам предложение, потому что хочу, чтобы вы стали моей женой, а не потому, что мне нужна племенная кобылица. Меня совершенно не волнует, что Вулверхемптон унаследует Робин или его сын. И моя мать, и моя жена умерли при родах. Мне бы не хотелось, чтобы то же самое случилось с вами. Дездемона в растерянности смотрела на свои стиснутые на коленях руки. Когда говоришь полуправду, то оказываешься совершенно незащищенной после того, как ее опровергли. Деваться некуда – видимо, придется сказать правду. Она заставила себя поднять на Джайлса глаза. – Есть еще одна, более важная причина, которая заставляет меня сомневаться в том, что я буду вам подходящей женой. Вы – страстный человек, и вам наверняка нужна такая же жена. Но я не знаю, способна ли я вам соответствовать. Она надеялась, что он поймет смысл ее слов, но этого не случилось. Джайлс долго молчал, потом тихо сказал: – Я не понимаю. Объясните, пожалуйста, что вы имеете в виду. Дездемона сгорбилась и проговорила несчастным голосом: – Муж… говорил мне, что я холодная, как льдышка, что любая уличная шлюха дает больше тепла. Джайлс подошел к ней, сел на ручку кресла и обнял ее. – Не говори так, любимая, – прошептал он, прижавшись щекой к ее волосам и тихонько укачивая ее в своих объятиях. – Несчастный брак убивает в женщине страсть. Не надо считать себя холодной только потому, что так говорило эгоистичное животное. Дездемона, дрожа, прижалась к нему, но ей понемногу становилось легче. Джайлс нежно погладил ее по волосам. – Какой же ты честный человек! Вряд ли в Лондоне нашлась бы другая женщина, которая, получив предложение руки и сердца от маркиза, стала бы перечислять ему свои воображаемые недостатки. Дездемона подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Мне не важно, что на мне хочет жениться маркиз. Мне важен Джайлс Андервилль, самый добрый, самый остроумный и самый красивый мужчина в Англии. Джайлс широко улыбнулся. – Выходит, мы оба не прочь вступить в брак. |
