|
Так когда же? Прежде чем Дездемона успела ответить, он наклонился и поцеловал ее. Желание, которое угасло в нем во время этого странного разговора, опять стало нарастать. Дездемона отвечала на его поцелуй, жалея только, что у нее в этом так мало опыта. Джайлс поднял голову и улыбнулся. – Ты целуешься совсем не как холодная женщина. Он встал и потянул ее за собой, чтобы поцеловать еще раз – более долгим и страстным поцелуем. Дездемоне нравилось ощущение его сильного мускулистого тела. Это был единственный человек, рядом с которым она чувствовала себя слабой и женственной. Она прильнула к нему, самозабвенно наслаждаясь поцелуем. Джайлс вдруг отступил. Он неровно дышал. – По моему, у нас все будет хорошо. Может быть, он и прав, но Дездемона не хотела рисковать. Опустив глаза, она, запинаясь, проговорила: – Джайлс, брак – это на всю жизнь. Лучше нам не делать опрометчивого шага, не уверившись в себе. То есть, – поправилась она, – пока я не буду уверена в себе. – Но гарантий быть не может, Дездемона, – серьезно сказал маркиз. – Будем надеяться, что любовь нам поможет. – Он легонько погладил ее щеку. – А я тебя очень люблю. – Я тебя тоже люблю, – прошептала она, – но такой веры в силу любви, как у тебя, у меня нет. По моему, лучше сначала… попробовать. Джайлс изумленно посмотрел на нее. – Дездемона, ты предлагаешь мне себя? Она кивнула, медленно краснея, и спрятала лицо у него на груди. Он крепко обнял ее и рассмеялся. Чувствуя себя униженной, она попыталась вырваться, но он ее не отпускал. – А ты представляешь себе, как это страшно для мужчины: знать, что все его будущее зависит от того, как он сумеет зарекомендовать себя за одну ночь? Тут недолго и опозориться. Поняв, что он смеется не над ней, а над собой и над слабостями человеческой природы, Дездемона тоже засмеялась. – Почему это должна быть одна ночь? Их может быть столько, сколько нужно. – Она плутовски улыбнулась и крепче прижалась к нему. – И, хотя я уже очень давно не была с мужчиной, но, если меня не обманывает память, по всем признакам тебе не грозит опозориться. Джайлс так и ахнул. – Ну что ж, тогда позволь мне убедить тебя, что из тебя получится превосходная жена. Он приник к ней в поцелуе, от которого у обоих закружилась голова. Они молча пошли наверх в спальню Дездемоны. Ее голова лежала на плече Джайлса, и никогда в жизни она не чувствовала себя такой счастливой. В какое то мгновение этого последнего поцелуя она поняла, что Джайлс прав, и то могучее влечение, которое она к нему испытывает, означает, что она может быть страстной в постели. Но раз уж они решили проверить, зачем откладывать? Закрыв за собой дверь спальни, Джайлс тихо сказал: – Дай мне на тебя посмотреть. Горничная оставила гореть только одну лампу, но я в ее слабом свете Дездемоне было видно, как он на нее смотрит. Джайлс медленно обошел вокруг нее, а она стыдливо стояла, не шевелясь. Он расстегнул застежку жемчужного ожерелья и поцеловал ее в шею. Затем распустил ее волосы по плечам и уткнулся в них лицом, шепча ей в ухо: – Мне так давно хотелось это сделать. У тебя волосы как огненный шелк, и вся ты такая же. Его дыхание согревало ей шею, его слова согревали ей душу. Постепенно и в ней просыпалась уверенность. – Я тоже хочу тебя видеть, Джайлс. Она развязала его шейный платок, потом расстегнула пуговицы рубашки и положила ладонь на широкую теплую грудь. Волосы на груди щекотали ее ладонь, и она чувствовала, как все сильнее колотится его сердце. Так, по очереди, они раздевали друг друга, не спеша, разжигая страсть нежными словами и прикосновениями. Когда ее сорочка упала на пол, и она осталась в одних чулках, Джайлс сказал осипшим голосом: – Ты прекрасна, ты просто великолепна. |
